– Стой!
– Я стою, чего хотела?
– Я хотела расспросить тебя о том алхимике.
– Хорошо, тогда может, пройдём в комнату.
– Давай пойдем лучше в твою.
– Как скажешь, мне безразличен выбор.
Вернувшись в свою комнату с Сильвией, я начал свое повествование. Рассказывал всё то, что рассказал Тогриму. Я не желаю никому говорить, что на самом деле произошло. Нет у меня доверия к кому-либо.
– Какой ужас! Ты и вправду это пережил и держишь себя в руках, как тебе это удаётся?
– Я много лет жил в страданиях и боли. За эти лета я научился быстро забывать все невзгоды, приключившиеся со мной.
После этой фразы наш разговор зашёл в тупик, и Сильвия решила его не продолжать и ушла. Я всё-таки спустился на первый этаж и поговорил с Тогримом.
– Тогрим, что насчёт моей работы курьером?
– Ах да! Там, у двери, коробка с лекарствами. Возьми сумку и наполни её двумя красными колбами, одной синей и возьми 2 коробочки с травами.
– Ясно, а куда их доставить?
– Коробочки с травами – в купальню, Красные колбы – Дэвиду. Он живёт в доме левее ателье, а синюю – Марии, она работает в купальне.
Подойдя к двери, я взял сумку, наполнил её и вышел на улицу. Погода отвратная: по небу ползли плотные, практически чёрные, тучи. Я оглянулся назад и увидел, как Сильвия опять находилась у меня в комнате. Мне это показалось уже подозрительным, но я решил дать ей ещё один шанс.
Работа моя была не то, чтобы трудной, но и не лёгкой. С одной рукой носить и доставать лекарства не так-то и просто. Пока я относил лекарства, ничего интересного не было, кроме всех тех же опечаленных лиц. Меня это стало серьёзно беспокоить, я просто не мог поверить, что все люди здесь несчастны и то, что только Тогрим был радостен, меня это смущало. Когда я вернулся домой, Сильвии уже не было в моей комнате. Я вошёл в дом и увидел Тогрима, разговаривающего с Сильвией. Мне не хотелось нарушать их диалог. Я поднялся по лестнице и дошёл до своей комнаты. Вот только интуиция начала кричать, что лучше не заходить в комнату, но я её проигнорировал. Меня тут же пробрал жуткий страх. Я понял, что страх – это печать магии тьмы. Мне было настолько страшно, что делать какие-либо движения было практически невозможно. Через минуту к страху прибавилось отчаяние, а за ним и депрессия. Это была прогрессирующая магия тьмы. Я знал, как обнаружить источник магии, так что найти его не составило труда. А вот найти закономерность этого заклятия, чтобы его развеять, очень сложно. Ладно, если оно не было прогрессивным, можно не торопиться, но только не с этим заклятием: конечная ступень – это подчинение. Я не желал быть чей-то марионеткой. Я был в панике, страх и отчаянье давили на меня. Я хотел всё бросить, это желание было огромным, но желание жить и ненависть к тем, кто скрывает свои отвратительные цели, были сильнее. Через все эти невзгоды, я начал расшифровывать и находить закономерность. Каждая минуты нахождения под этой магией становилось всё трудней. В конце концов я смог её развеять, но остаточный эффект всё ещё был. Он продлился около часа.
Отойдя то всего того, что произошло, я воспылал пламенем ненависти. В тот момент я предполагал, что это была Сильвия. Сильвия, тихая, незаметная, на вид дружелюбная, занималась странными делами в моей комнате. Я был уверен в том, что это была она, но как только пламя ярости угасло, я решил все обдумать и искать больше доказательств. Принял решение пробраться ночью в кунсткамеру и найти любые доказательства того, что они обладают магией тьмы. В мой план входило много, в том числе и беглый осмотр комнат Тогрима и Сильвии.
До наступления ночи я изучал чертежи оружий, которые я забрал из башни. Первый был чертеж одноручной боевой косы, но в приложении был и чертёж двуручной боевой косы, эта двуручная коса делалась из двух одноручных, складываясь, образовалась коса, где один конец выступал в роли лезвия косы, а второй – в роли наконечника для копья. Второе оружие было наручными когтями, в которых ничего особенного не было. Третий чертёж был мечом Рионов, сам меч подходил, как для одной руки, так и для двух. Клинок был длинным односторонне заточенным. Как рассказывали в таверне одного из городов Кирритора, лезвие меча Рионов настолько остро, что способно разрубить огромный валун.
Время близилось к ночи, все уже разошлись по комнатам, и я начал готовить всё к реализации своего замысла. С восходом луны, я начал действовать. Открыв дверь и выйдя из комнаты, я направился к кунсткамере. Открыв комнату, я зажёг лампу и закрыл за собой дверь, как оказалось, это, и вправду, была кунсткамера. В левом углу я разглядел письменный стол, заваленный бумагами. Я подошёл и начал читать, что же там было написано, к счастью, все бумаги были на Кирриторском, и в тот же миг меня пробрал ужас… Я вспомнил, что город – Голдорианский, а все жители, с кем я вёл диалог, разговаривали на Кирриторском при том, что он не являлся мировым. Мне стало не по себе, но я продолжил читать. Прочитав немало бумаг, я нашёл всего несколько подозрительных.