Толчок приклада в плечо, прыжок прицела вправо вверх, возврат в исходную точку, левый патрон долой из уха - до правого тянуться надо, времени нет - и фиксация результата.
Что там у нас? На матовом стекле левой задней двери дыра в паутинках трещин, из салона - средней продолжительности вопль, полный первобытной боли. Есть результат!
Подведя риску под дыру, Антон произвел еще два выстрела с интервалом в две секунды - для закрепления результата. Оглохнув на левое ухо от собственной стрельбы, быстро переместился на правую сторону штабеля, изготовился по-человечьи, чтобы в случае надобности поработать над ошибками.
Дед, забыв об осторожности, обежал "таблетку" и перестал быть видим с места сидения Антона - судя по всему, посунулся в кабину со стороны водилы, посмотреть, что там приключилось со стрелком. Через несколько секунд послышался громкий крик, полный горестного недоумения.
- Во как! - ехидно воскликнул Антон. - Ай-я-я! Что за чудеса!? Стрелял себе парень, постреливал, свежим воздухом дышал... А тут вдруг - шлеп! И самого завалили. Какая досадная неожиданность!
Дед причитал недолго - спустя несколько секунд он вновь возник в поле зрения Антона, на этот раз имея в руках оружие.
"Винторез", - наметанным взглядом определил Антон, на всякий случай беря деда на прицел. Что-то в таком ракурсе примерно и предполагалось. И кто вам, уродам, такую хлопушку подарил?
А дед между тем, даром что старый хрыч, заприметил, откуда вел огонь нежданно объявившийся супостат, и теперь топал прямиком к Антонову штабелю, держа оружие на изготовку для стрельбы стоя. И рычал при этом, аки заправский янычар. Решил, стало быть, напоследок слегка покамикадзить - видимо, незадачливый снайпер был ему близким человеком. Увы, такова двуличная арифметика войны: это для тебя он враг, убив которого ты ставишь в блокноте "минус один", а для кого-то этот "минус" - муж, сын, брат, внук и так далее. Ты вывел в "минус" одного "духа", а в "плюсе" приобрел всех его родственников и близких, которые отныне и вовеки стали теперь кровниками.
- Зря ты так, дед, - буркнул Антон, упираясь прицельной риской в правое плечо старика. - Зря, но... я тебя понимаю. Ну, держи...
Выстрел отбросил мстителя назад, развернув по оси на полтора оборота неловко заплетая ноги, раненый старик упал в грязь. Оружие, однако, из рук не выпустил - старый вояка! - неловко сел на колено, превозмогая боль, вскинул винтовку к левому плечу, быстро изготовился в сторону штабеля.
- А вот это уже лишнее, дед, - нервно бормотнул Антон, целя на этот раз в корпус - тут уж не до шалостей, дед стал нормальным врагом и автоматически попадал в режим работы "кто кого".
Шлеп! Вновь толчок в плечо, скачок прицела вправо вверх - чеченец, отброшенный выстрелом назад, рухнул в грязь и затих. "Винторез" шлепнулся в двух шагах
Выскочив из-за штабеля, Антон засеменил приставными шажками к "таблетке", держа ее на прицеле. Добравшись до деда, изъял винтовку, повесил на плечо стволом вниз, оценил состояние раненого. Амба. Почти готовый "минус", первая пуля пришлась ниже ключицы, вторая в диафрагму, легкая дрожь конечностей место имеет и хрип характерный, в общем, дойдет минут через пять. Тут уже никакая помощь не поможет.
- А не хрен было лезть, - буркнул Антон, бросая деда на произвол судьбы и приближаясь к машине.
В кабине лежала беременная чеченка.
Нехорошо так лежала: навзничь, спиной на моторной части, пальцы левой руки мертвой хваткой вцепились в рулевое колесо, правая зажимала рану на груди скомканной косынкой.
Верхняя треть правого легкого навылет - покрытый дерматином кожух моторной части богато оплывал густой темной кровью. Губы намертво закушены, из уголка рта обильно сочится кровавая слюна с пеной, мучительно цедит воздух короткими частыми глотками, в груди что-то сипло хлюпает. Огромный вздувшийся живот пульсировал, медленно сокращался в мелких судорогах.
- Ё-мое! - потерянно выдохнул Антон. - Мать твою за ногу! Тебя-то как угораздило?! Ты ж справа должна сидеть!
Метнулся к распахнутой двери отсека для транспортировки лежачих: так и есть, худющий пацан на носилках в солдатских обносках, лет девятнадцати-двадцати, славянин, салага совсем, ноги по щиколотку в бинтах, правая рука - тоже.
Отскочив от машины, Антон мгновенно оценил обстановку, поводя стволом в направлении окаймлявших место происшествия кустов. Тишина, пустота, никаких признаков постороннего присутствия. От брода, сильно прихрамывая на правую ногу, очень медленно тащится с автоматом "притертый", тяжко матерясь и потрясая кулаками. Со стороны станицы слышен слабенький гул приближающихся моторов поднятая по тревоге ГБР будет минут через восемь-десять.
Ах, какая нехорошая картинка предстанет взору потревоженных станичников, во главе которых наверняка примчится сам атаман! Энша, прославленный ас ратного дела, палил черт знает в кого, подстрелил беременную бабу, уложил деда, зато упустил снайпера, который наверняка завалил двоих омоновцев, тяжело ранил еще одного и вдоволь поиздевался над оставшимися двумя. Ай-я-яй!
- Где снайпер?! - замогильным тоном вопросил Антон, возвращаясь к худющему салаге и потрясая у его носа грязным кулаком. - Где?!
- Какой снайпер? - Взгляд пацана был как у умирающего от старости человека, пережившего столько страданий и страшных мук, что удивить его новой напастью было просто невозможно.
- Который по омоновцам стрелял, - несколько сбавив тон, пояснил Антон. - Я все время за машиной наблюдал... Не мог же он испариться!
- Баба стреляла, - с полным безразличием сказал пацан. - Ствол подо мной был заныкан - поэтому не нашли...
- Что-о? - внезапно севшим голосом всхлипнул Антон. - Кхе-кхе... Ты... Ты что, парень, гонишь? Как она могла - беременная?!
- А ты у нее руки посмотри, - посоветовал пацан. - И плечо. Я тебе говорю - баба стреляла.
В полном смятении Антон вернулся к кабине. Определить, есть ли следы порохового нагара на руках раненой, не представлялось возможным - одна рука в крови, вторая при деле, не разожмешь. Примерно то же получилось и с плечами: все обильно залито кровью, попробуй поищи свежие следы от приклада!