- Давай, давай - не ломайся! - истолковал по-своему сомнения Антона "притертый". - Сади казаков в тачку и езжай за нами. Это у брода, где вы раньше дозор на ночь ставили. Казаки у тебя пьющие? - и весело хохотнул - самому понравилось, как "приколол". Непьющий казак, дорогие мои, это нечто вроде чечена-русофила или говорящего кота - чудо природы, артефакт, раритет.
- Да то не казаки, - брякнул простецки Антон, ухватившись за первый подвернувшийся повод. - То ж мои сыны.
- Сыновья? - удивился "притертый", повернув голову в сторону казачат. Ну, блин... А на вид - мужики мужиками.
- Да не - то ж на вид только. Старшому шешнадцать, младшому - тринадцать малята совсем... - Антон почесал двухдневную щетину и обозвал себя идиотом. Повода не мог найти получше, недоумок? Если это твои сыновья, то сколько тогда тебе лет, казаче? Не сообщать же первым встречным, что женился по большой любви на казачке вдовой на пять лет старше да с двумя детьми готовыми! При тотальной приграничной амазонии (баб в два раза больше, чем мужиков) это - из ряда вон. Такие вещи запоминаются: вполне пригожий да здоровый казачина не смог найти себе девку из большущей кучи. Этак недолго и до закономерных выводов...
- Не понял! - совсем правильно удивился не отошедший еще от асфальта Колян. - А сам-то с какого года?
- С шесьдесятого, - не моргнув глазом, соврал Антон, махом прибавив себе десяток лет. - А чо?
- Ну-у-у... - недоверчиво протянул Колян, прикладывая ладонь козырьком к бровям и с любопытством всматриваясь в сторону Антоновых приемышей. Того и гляди, все бросит и побежит проводить визуальную идентификацию. А результаты будут совсем неутешительными - пацаны на Антона совсем не похожи. Рослые, крупные, сероглазые, светло-русые, заметные, в общем - папина кровь. А Антон совсем наоборот. Среднего роста, телосложение среднее, глаза не поймешь зеленовато-карие какие-то, волосы темно-русые...
- Ну так они здесь на свежем воздухе, мясо свое, овощи, яйко, млеко, - без всякой задней мысли пришел на помощь "притертый". - Не то что мы - выхлопными газами травимся да нитратами всякими... Так что - не составишь нам компанию?
- Не, вы уж извиняйте, - сожалеюще развел руками Антон. - Надо дрова в хату тягать - мамка ждет.
- Хорошо сохранился, - как-то неопределенно помотал башкой Колян - как показалось Антону, вполне даже недоверчиво. - Если у вас и мамки так молодо выглядят, я к вам жить перееду.
- Да, казачки у них - кровь с молоком, - опять легкомысленно хохотнул "притертый". - Но, если что, как засветит промеж глаз - неделю будешь на больничном валяться. Как говорится, коня на скаку остановит, в горящую избу войдет... Ну, раз не хочешь с нами, мы покатили. Может, уже и не встретимся, братуха, - давай с тобой на прощанье... - и шустро полез под тент, торопливо звеня стеклом.
Пришлось-таки на скорую руку употребить сто грамм пресловутого прохладненского коньяка - в таких случаях не принято отказывать алколюбивым "боевым братьям", они это воспринимают как личное оскорбление. Обнялись, обстукались, распрощались. Омоновцы сели в "уазик" и укатили к броду, Антон возвратился к мальчишкам, пребывая в состоянии некоторой задумчивости.
- Чо такое, батька? - озабоченно спросил Сашко.
- Ничего, - буркнул "батька". - Оценка "неуд", тормоза вы мои ненаглядные! Оценка "неуд". Считайте себя "двухсотыми".
- За чо так?! - в один голос вскричали "тормоза", а Сашко обиженно добавил: - Я ж предлагал - давай возьму на мушку того жирного! Но ты ж сам сказал: как "к бою" будет - лягать и понужать до штабеля. Сказал же?
- А "к бою" - не было, - удрученно напомнил Серьга. - За чо "неуд", бать?
- За то, что пиздоболили и на дрова взгромоздились, как две ростовые мишени на пригорке, - подавив раздражение, спокойно пояснил Антон. - В то время как была команда имитировать продолжение работы, нишкнуть и открыть уши пошире. А кто еще раз "чокнет" - тридцать отжиманий. Ну-ка, вместе: три-четыре!
- Что-что-что-что... - послушно загалдели казачата, сочтя батькины доводы насчет своей виноватости достаточно убедительными.
- А что насчет костра, бать? - отбубнив положенное, как ни в чем не бывало напомнил Сашко. - Ты ж сказал...
- А что насчет костра? - Антон глянул на чеченский берег и пожал плечами: в принципе теперь нет необходимости перемещаться ближе к станице - в самом опасном месте торчит буфер из пятерых омоновцев, трое из которых страдают синдромом повышенной бдительности. Можно чувствовать себя в относительной безопасности. - Вы колите, я займусь. Как добьете последний чурбак - прошу к столу...
Костер получился на славу. А иначе и быть не могло:
Антон являлся большим специалистом по части сооружения костров в экстремальных условиях - специфика прежнего образа жизни обязывала. Было дело, приходилось обогреваться и готовить пищу в гораздо более мерзкой обстановке: на топком болоте, например, где в качестве топлива имелся лишь насквозь влажный мох да жир подбитого из рогатки косача. А тут в принципе условия вполне соответствовали: куча благородной щепы, полкружки дефицитного бензина (в Литовской по личным делам на транспорте катались лишь избранные, к числу коих принадлежал и наш парень - как же, атаманов зять, начальник штаба и вообще...), готовые дрова. Подумаешь, влажность - эка невидаль!
Мальчишки за полдня успели проголодаться, как медведи после зимней спячки, - полноценных углей дожидаться не стали, вывалили полведра картошки прямо в жаркое пламя, взвив сноп искр и скандальные клубы дыма, видимого, наверно, за километр. Антон недовольно поморщился: высшее искусство как раз и состоит в том, чтобы соорудить костер с минимальным количеством дыма, дабы обеспечить маскировку и не выдать свое месторасположение врагу. Однако в настоящий момент маскироваться вроде бы не было необходимости, слева - омоновцы, справа станица, и суровый наставник ограничился советом:
- На будущее: меньше дыма - больше шансов остаться в живых. Рекомендую принять к сведению.
- Щас дрова опять возьмутся, и дым пройдет, - успокаивающе заверил Сашко. - Ты не журись, бать, - коли враг будет рядом, мы так костер палить не станем. А щас же врага нету!
Антон хотел было сообщить юному балбесу, что настоящий враг тем и хорош, что никогда не знаешь, рядом он или где, а потому необходимо постоянно ждать его в самом неподходящем месте и держать уши торчком. Однако, взвесив все "за" и "против", не счел нужным вступать в полемику. Они впервые оказались с казачатами вне станицы, что называется, от общества отбились. Поэтому ребятишки, до сего момента покидавшие Литовскую лишь в составе многочисленных нарядов, не успели откорректировать модель поведения, их беспечность вполне оправданна. В этой связи чрезмерная забота "батьки" об их безопасности может быть истолкована не то чтобы необъективно, а вовсе даже превратно. Чего доброго, подумают, что "батька" трусит, поди потом разубеди. Ничего, пусть порезвятся - надо будет как-нибудь потом отдельно преподать им сокращенный курс выживания...