«Как скажете, миледи», — сказал Истван, тут же бросившись выполнять её приказ. Нужно было отправить голубя с посланием старейшине.
Прежде чем леди Илона смогла отдать другие приказы своим воинам, двери главного зала распахнулись, и видение исключительной красоты выбежало во двор. Глаза Луциана расширились, его сердце забилось быстрее при виде прекрасной девушки — вампира, одетой в гладкое дамасское платье.
Золотые волосы, спадавшие на плечи, мерцали подобно солнцу, которого она никогда не знала, позолоченный венец украшал её голову. Её белоснежное лицо, огромные карие глаза, безусловно могли поспорить с красотой величайших красавиц из мифов и историй. Крестообразный кулон с отполированным драгоценным камнем бирюзового цвета в центре, болтался на её лебединой шее. Драгоценное украшение отскакивало от её груди цвета слоновой кости, когда она бежала по освещённому факелами двору к леди Илоне. За всё своё бессмертное существование Луциан никогда не видел ничего, что могло бы сравнится с неземным сиянием очаровательной принцессы вампиров. И даже полная луна не могла затмить такого совершенства.
«Мама!» — закричала она, обнимая леди Илону. Ее голос хрустальным звоном наполнил двор:»Ты вернулась!»
Леди засмеялась, обнимая дочь: «А ты сомневалась?» — поддразнила она, — «Соня, ты действительно считаешь, что твоя мать не может справится с кучкой непокорных ликанов? Какой абсурд! «
«Так значит охота прошла успешно?» — спросила Соня.
«Ну, конечно», — ответила Леди Илона. Положив руку на плечо дочери, она развернула Соню так, чтобы девушка могла видеть пленных в своих цепях. «Эти жалкие звери больше не будут питаться нашими смертными соседями.»
Тяжелая решетка опустились за заключёнными, отрезав диких ликанов от жизни, которую они знали. Тяжелые канаты подняли мост, запечатывая замок, готовя его к рассвету. Двойные двери из толстого дуба, укреплённые железом, стали третьим и последним барьером для отступников. Многие из пленных громко выдохнули, когда могучие двери были закрыты на засовы, блокируя их последний взгляд на внешний мир.
Луциан не обращал внимания на отчаянные стоны отступников. Его глаза были прикованы к Соне, и ничто вокруг не могло отвлечь его. «Каждый раз, когда я вижу её, она становится всё прекрасней», — подумал он пылко. Она была подобна воплощению всего самого чистого и безупречного.
Сорен подошел к леди Илоне и Соне. Его серебряные кнуты были красными от крови ликанов: «Мне сопроводить этих животных в подземелья, миледи?»
«Конечно», — ответила леди. Много недель дисциплины и рабства понадобится, чтобы сделать из этих ликанов покорных слуг. Безусловно, несколько самых упрямых заключённых должны быть замучены до смерти первыми, в качестве примера для других. «И сожгите эти грязные тряпки, которые они носят», — она поднесла шёлковый платок к носу, — «Они воняют отвратительно «.
Сорен послушно кивнул: «Как прикажете». Он взмахнул кровавым кнутом над головами дрожащих ликанов, которые вздрогнули в ожидании еще более болезненных ударов плетью.
«Двигайтесь вы, ублюдки!» — прорычал он пленным. «Шевелитесь, пока я не содрал с вас ваши блохастые шкуры!»
«Бедные!» — воскликнула Соня, когда отступников потащили прочь. Сострадание светилось в ее глазах, что придало некое изящество её ангельскому лицу: «Они выглядят такими потерянными, и несчастными!»
Её мать нахмурилась. «Ты впустую тратишь своё сочувствие на этих существ «, — строго сказала она дочери, с презрением глядя в след уходящим ликанам, — «Твой отец не одобрил бы этого».
Отец Сони был никто иной, как сам Виктор. Хотя сейчас он спал в склепе в Будапеште, легендарный старейшина должен был пробудиться немногим больше, чем через три недели.
Леди Илона обратила внимание на Луциана, стоящего неподалеку, плененного очарованием Сони. «Это все, Луциан», — сказала она, — «Ты можешь идти.»
Луциан понял со смущением, что он открыто смотрел на элегантную принцессу, что было чрезвычайно дерзким поступком для такого, как он. Оторвав взгляд от Сони, он опустил голову и сделал шаг назад от вампирской дворянки. «Да, миледи», — пробормотал он, развернулся и отправился в казармы. Все мысли о еде и сне были забыты.
«Дурак!» – упрекал он себя. Он делал это всегда, когда присутствие Сони вызывало в нем непреодолимое влечение. Она вампир и единственная дочь старейшины! Как я посмел в неё влюбится? Это больше, чем просто безумие. Это запрещено!
Однако перед своим взором он всё ещё видел её чудесное лицо, сияющее ярче луны.
***
«Луциан!» Кто— то настойчиво тряс его за плечи, отгоняя от него мечты о Соне. Щурясь в замешательстве, он поднял голову со своей соломенной койки и увидел Назира, другого домашнего слугу, лихорадочно толкающего его. На лице ликана читался испуг. Луциан сразу понял, что что— то произошло.
«Что случилось?» — спросил он. «Смертные!» — выдохнул Назир, в его кобальтовых глазах читалась тревога. Смуглые черты лица выдавали его турецкое происхождение. «Смертные нападают на замок!»
Что?
Луциан тут же вскочил на ноги. Он поспешно надел сапоги, потом набросил шерстяную куртку поверх простого коричневого камзола. Затем сунул железный кинжал себе за пояс. «Веди меня!» — скомандовал он Назиру.
До его слуха уже доносились звуки боя, которые ни с чем нельзя было спутать. Гневные крики и вопли наполнили холодные каменные стены замка. В воздухе запахло огнём и кровью. Звоны, доносившиеся из колокольни, призывали каждого боеспособного ликана к действию.
Вслед за Назиром Луциан выбежал из казармы для прислуги в большой зал. Ярко окрашенные гобелены украшали стены, ставни на окнах были закрыты, не пропуская солнечного света. Сухой камыш устилал ковром пол. Мёртвых повелителей нигде небыло видно, они скрылись в своих личных подземельях на рассвете, по этому защита крепости полностью пала на плечи их верных стражей — ликанов.
Луциан и Назир взбежали по винтовой лестнице, перепрыгивая через две— три ступеньки одновременно, пока не достигли арочных дверей, ведущих к зубчатой стене с видом на переднюю часть замка. Рывком открыв дверь, пара выскочила на валы, уже забитые толпой ликанов— защитников, вступивших в бой с врагом, которого Луциан ещё не видел.
Солнечный свет лился с синего и безоблачного неба, на мгновение ослепив его. Потребовалось время, чтобы глаза привыкли к внезапному яркому свету, но когда его зрение прояснилось, он понял, что Назир говорил правду.
Замок Корвинуса был в осаде.
Толпа разъяренных людей штурмовала замок. Они яростно кричали и размахивали оружием перед гигантской каменной крепостью. Луциан видел мужчин в грубой одежде, главным образом крестьян и жителей близлежащих деревень. Вилы, косы и мясные крюки вздымались над головами толпы наряду с множеством крестов и деревянных кольев.
«Смерть демонам!» – взревел резкий мужской голос, и десятки глоток подхватили его крик.
«Смерть демонам!»
Луциан выругался. Это было то, чего опасалась леди Илона — разбой ликанов стал поводом для смертных восстать против бессмертных в их же логове. Черт бы побрал этих дикарей! Их неуемный аппетит к человеческой плоти обрушил эту беду на нас!
Пока он наблюдал за действиями нападавших, лучники выпустили залп огненных стрел, которые с шипением полетели к замку, как стая разгневанных шершней, заставив ликанов на валу нырнуть за прямоугольные каменные зубцы, выступающие на стене, подобно нижнему ряду зубов. Назир потянул Луциана за руку, увлекая его в безопаснее место за одним из зубцов, пока какой— нибудь удачливый стрелок не лишил ликанов своего лидера. В отличие от спящих вестников смерти, часовые ликаны не носили доспехов.
«Будь осторожен, Луциан!» — предупредил его Назир. На его смуглом лице читался страх: «Смертные хотят убить нас всех! «
«Похоже на то», — признал Луциан. Выглядывая из— за тяжёлого каменного блока, он наблюдал за людьми, которые ещё с большим напором начали атаку на крепость. Под прикрытием огня лучников еще больше крестьян стали выходить из леса, расположенного вокруг замка, неся осадные лестницы, достаточно длинные, чтобы добраться до самой верхней части стен. Фиксируя деревянные лестницы на скалистом склоне у подножия замка, они под углом опустили их на крепкие стены из нетесаного камня. Щитоносцы расположились вокруг подножия лестницы, защищая мужчин поддерживающих их. Луциан с ужасом смотрел, как вооруженные люди начали осаждать стены замка.