– Она... Забеременела в выпускном классе. Меня выбрали в команду, так что я не мог воспитывать ребенка, а она должна была поехать учиться в Университет штата Луизиана и играть за сборную по софтболу. Мы вроде как решили... ну, знаешь, разобраться с этим.
Я продолжаю таращиться на Тони. Его зрачки немного расширяются, он открывает рот, чтобы что-то сказать, но затем захлопывает его. Через минуту он все же нарушает тишину.
– Значит, полагаю, она ничего не сделала?
– Я не знал, что это были близнецы, иначе, может быть... черт... Хочу сказать, может, мы бы и не стали... Я, черт возьми, не знаю. Дерьмо собачье! Я увидел ее на родительском дне и она сказала, что кастрирует меня, если я кому-нибудь разболтаю. Она хочет все взвесить и обдумать, подвести детей к знакомству со мной или что-то в этом роде. Ну, то есть, что, блин, мне им сказать? «Привет, детки, я ваш папочка, который не хотел вас и понятия не имел, что вы вообще существуете?» – тараторю я, проводя руками по густым волосам.
– Как насчет: «Привет, детки, я ваш папочка-козел?»
Поднимаю глаза и вижу Девина в дверях.
– Черт, ДиДжей, я…
– Да пошел ты. Мы были ошибкой? Я и Белла? Совсем не вписывались в твои планы? Теперь я понимаю, почему мама так тебя ненавидит, – бросает он, выбегая из моего кабинета.
– Дерьмо.
Я вскакиваю со стула, спотыкаюсь об стол и пулей выбегаю в холл.
– Девин! – кричу.
Проверяю тренировочные залы и тренажерный зал, бегая туда-сюда по коридору, но не могу его нигде найти.
– Черт! – снова кричу и ударяю кулаком в стену.
Пробив ее, напряжение немного ослабевает. Приятно ударить по чему-то. Стоит снова походить на бокс...
Затем возвращаюсь в свой кабинет и беру телефон.
– Что собираешься делать? – интересуется Тони.
– Звонить Шарлотте, – набираю номер в телефоне.
– На это стоит посмотреть, – хихикает он, складывая ноги на мой стол, а руки за голову. – Мама-медведица сожрет тебя живьем!
Вот блин.
Шарлотта
Выхожу из душа и смотрю на Беллу. Эта девушка может спать даже во время землетрясения. Улыбнувшись, замечаю, что на тумбочке гудит телефон. Номер не знакомый, но я все равно поднимаю трубку.
– Алло?
– Чарли, это я. Девин... он с тобой? – говорит испуганный голос.
– Габриэль? Откуда у тебя мой номер?
– Не важно, Девин с тобой? – спрашивает снова.
– Нет, а что? Почему ты спрашиваешь, сегодня же тренировка? – паника начинает просачиваться и в мой голос.
– Мы... Он... Он подслушал мой разговор с Тони о нем. Он знает...
Габриэль выдыхает, а я вспыхиваю от злости.
– Что?
– Я подъеду в твою гостиницу. Мы найдем его вместе.
– О, спорим, что так и будет!
Закончив разговор, пишу ему адрес и бросаю телефон на тумбочку. Начинаю его крутить, словно загипнотизированная. Я прибываю не в панике, я в гневе.
Возможно, это действительно просто случайность. Габриэль наверняка не хотел рассказывать все Девину. Девин мог подслушать кого угодно.
Нет уж. За все эти годы этого не произошло, он подслушал именно Габриэля.
Выхожу в коридор отеля и набираю Девина. И сразу попадаю на голосовую почту. Проклятие. Думаю, я это заслужила. Пробую еще раз, но вызов снова сбрасывается. Опускаюсь на пол, прижавшись спиной к стене, и опускаю голову между коленей.
Через некоторое время раздаются шаги. Поднимаю глаза и вижу идущего ко мне Габриэля. Встаю, он раскрывает руки для объятий и подходит ближе. Я замираю и поднимаю руку в знак протеста. Как-никак в голове все еще полыхают эротические картинки моего сна.
– Не надо! – говорю, останавливая его.
– Прости, – повержено шепчет он. – Но знай, что если бы ты рассказала мне о них вовремя, ничего бы этого не произошло, – вдруг заявляет он, выставляя меня виноватой.
– Ха! Ты сейчас серьезно? Ты их не хотел, Габриэль! Забыл, как отвез меня в долбанную клинику, чтобы я «разобралась со всем»?
– А ты, очевидно, этого не сделала! – он орет на весь коридор, но я вздрагиваю не только от его тона, но и от резких слов. – Извини, я немного...
– Не надо! – прерываю его извинения. – Как ты смеешь, мать твою! – уже шепотом отчитываю его, тыча пальцем в его грудь. – Пару последних месяцев ты провел с Девином, а Белла такая же удивительная! И ты еще смеешь злиться, что я не сделала этого? Я чертовски счастлива, что не послушала тебя, засранец! – говорю вновь на повышенных тонах.
– Боже, я был совсем ребенком, Чарли, у меня была вся жизнь впереди, моя мечта мелькала на горизонте. Я не мог стать отцом. Неужели ты не понимаешь?
– Зато я смогла им стать всем. Вот почему я держала тебя подальше от них. Ты бы их раздавил, как раздавил меня. Боже, Габриэль, ты хоть представляешь, каково это – понимать, что мальчик, которого ты любишь, даже не может выдержать мысли о совместном ребенке? А потом выяснилось, что их двое! Да ты бы продолжал промывать мне мозги, что аборт – единственный выход. Именно ты отвез меня в эту гребаную клинику без всяких раздумий.
Я качаю головой, стараясь не дать слезам пролиться. Он не заслуживает моих слез. К черту его.
– Чарли, я тогда был молод и глуп, но ты ведь могла сказать мне позже? Не молчать же все восемнадцать лет? Ты не сказала, даже узнав, что я буду тренировать собственного сына, черт возьми! – орет он мне в ответ.
– Я понятия не имела, что ты тренер! Девин никогда не называл твоего имени. Он все время называл тебя тренером-мудаком, и теперь я догадываюсь почему!
– Почему ты не рассказала мне, когда узнала, что у нас близнецы? Ну, то есть, мы пошли к врачу, но никто не говорил о двойне. Если бы я знал, что это близнецы, то, возможно…
– Что «возможно»? – огрызаюсь я. – Вместо того, чтобы пытаться понять, почему я порвала с тобой тогда, ты веселился все лето, пока я стояла и наблюдала за этим, будучи беременной твоими детьми!