Круг. Альманах артели писателей, книга 4

Заодно все дрогнули: — гляди-ко-сь!
И утихли шопоты и гул.
Индо каменный Иван Великий
Золотую голову нагнул.

— Ну и ладная! Ну и баская!
Своевольные уста!
А повадка — атаманская,
Не гнетет ни робь, ни страх!

Запечалились смерды, нищие,
Засутулились — хил и дюж,
Заворочала знать глазищами
— Вот уж встренет жонку муж!

А она идет — головушка не клонится,
А угодникам-святителям не молится,
Не склоняется у шапки государевой,
А идет как будто заревом одаривает!

Еще больше знать-бояре улюлюкают:
— Не длинен правеж с бесчинницей-гадюкою!
— А и влить ей в глотку олова, сорвать кумач!
— А руби ей голову, руби, палач!

    Затрубил трубач,
          — Начинай, палач!

Вытирал палач с лица крупен пот,
Грозовой топор, ой, топор берет!

Зашарахались конные, пешие,
Закричал палач:
          — «Напотешусь я!»

А и тут жена мужу глянула
В его буркалы бестыжие,

Говорит ему таковы слова,
Не от тех-ли слов ветры стихнули:

— Зарубить меня ты силен-волен,
Да ведь Правду-мать не загнать в полон!

— Эй, насильники зажирелые,
Без меня мое дело сделают!

— Отворяй, палач, мою кровь-руду,
Не один алтын — не один дадут!

Как расхлопался царь глазищами!
Подлыгалы, спесь да знать!

Как взбурлили смерды, нищие,
Словно встали воевать!

— Ну, и ладная! Ну, и баская!
Не похерить, не сгасить,
Ни запугами, ни острастками
Атамановскую прыть!

А и что-ж ты, палач, на расправу не скор?
А и что-ж ты, палач, опустил топор?

А и что с палачем ныне деется,
И с чего ныне кровь не безделица?

Аль прожгло слепоту-глухоту да смрад?
Отчего твои руки, палач, дрожат?

Затрубил трубач,
Начинай, палач!

И взметнулся он, — и охнул
Сброд прислужный и кричат,
Как топор широкий грохнул
У царева у плеча.

— Взбесновался что ли, леший!
Не бывало никогда!
И над царской дышат плешью,
А народ-от кто — куда!

— «Промах! Дьявол!»
          Как спросонка
Руганул палач судьбу.
— «Ты дозволь-дозволь мне, жонка,
Во едином лечь гробу!»