Она держала его в склонённой позе, пока она устраивала подушки у себя за спиной и наливала себе кубок вина. Когда служанка отошла в конец двора, где она могла видеть желания госпожи, но не слышать её, леди приказала:
— Докладывай.
— Верблюжьи Потроха приняли наше предложение о присоединении, ‑ не поднимая взора сказал Икрум. ‑ Всего их двадцать четыре.
— Ты говорил мне, что их было двадцать шесть, ‑ леди поддела его подбородок носком туфли, давая ему сигнал поднять взор.
— Один из них умер прошлой ночью, другой — этим утром, леди, ‑ ответил Икрум, посмотрев ей в глаза. Её глаза были подведены толстыми линиями коха, придавая им более глубокое и таинственное выражение, чем когда-либо. Он увидел, как её губы за тонкой вуалью скривились в насмешке.
— Ты бы согласился присоединиться к банде, которая убила двух твоих людей? ‑ спросила она, отхлебнув вина.
Икрум знал, что бы он сделал, но также знал, что она хотела услышать. Она не была бы довольна, услышав, что он бы бросился бежать со всех ног.
— Я никогда бы не присоединился к такой банде, Леди, ‑ соврал он.
— Твоё сердце — сердце воина, Икрум Фазхал, ‑ сказала она ему, поставив кубок. ‑ Мы, конечно, примем этих людей. Всё-таки мы и впрямь сделали им предложение. Но они должны заслужить наше уважение. ‑ Она подняла голову. Немой вышел из теней у дома с маленьким кожаным мешочком. Он положил его перед леди и снова ушёл в тень.
Сердце Икрума пустилось галопом, когда огромное тело немого попало в его поле зрения. Он даже не догадывался, что тот был здесь, пока не увидел его: немой двигался совершенно бесшумно. Если громила вознамерится убить его, Икрум скорее всего ничего не заметит, пока не окажется мёртвым.
Леди пошарила в мешочке, пока не выудила что-то наружу. Нанизанное на кончик её крашеного хной ногтя блестело кольцо из серебряной проволоки с подвешенным к нему гранатом.
— Для твоих новых подчинённых. ‑ Она положила кольцо обратно в мешочек и вытащила другое кольцо. ‑ Для первоначальных Гадюк. ‑ Кольцо было похожим на икрумовское. Металл был немного более жёлтого цвета. ‑ Вы доказали, что заслуживаете золота, ‑ с улыбкой сказала леди.
Она протянула Икруму золотое кольцо с гранатом. Он принял его, но был не настолько глуп, чтобы менять кольца в её присутствии. Йору схлопотал три удара хлыстом от армсмастера за то, что высморкался в присутствии леди.
— Чтобы подчеркнуть мою щедрость, я пошлю мою лекарку позаботиться о тех новых Гадюках, которые ранены, ‑ сказала леди. ‑ Они увидят, что в их новой преданности есть преимущества.
Икрум прочистил горло.
— Вообще-то, м-м-м, Леди, о них уже позаботились. Экнуб па́хан, с которым мы говорили в Золотом Доме — он принёс лекарства и помог раненым. Похоже, что Вербл… ‑ её тёмные глаза сверкнули, и Икрум поправился. ‑ Новые Гадюки, они его знают. Он живёт рядом с экнубным храмом Земли вниз по улице на их территории.
— Теперь это ваша территория, ‑ напомнила она ему.
Икрум, который не был уверен, как защищать уже принадлежавшую им территорию у Золотого Дома и на востоке от Карангских Ворот, лишь произнёс:
— Да, леди.
— Что ж! ‑ сказала она, немного подумав. ‑ Если они решили позвать экнуба-аптекаря, чтобы кое-как подлечить их раненых — значит, моей лекарки они не заслуживают, ‑ у менее благородной женщины её тон можно было бы посчитать обиженным. ‑ А что с девчонкой, которая вчера неприятно удивила троих из вас? Твои Гадюки отыскали её снова?
Икрум отпрянул на дюйм, прежде чем заставил себя остановиться.
— Она была с ним, ‑ сказал он. ‑ С экнубом-па́ханом, помогала ему. Она нагрела камни, чтобы положить в под одеяла раненым, и она сделала вот это. Они не взяли его с собой. ‑ Он выудил из-за своего кушака маленький камень, напоминавший по форме яйцо, и протянул ей. Холодный белый свет камня серебрил его коричневую ладонь и черты лица леди, когда та наклонилась вперёд, чтобы посмотреть поближе.
— Ну и ну, ‑ она коснулась каменной лампы ногтем, затем взяла в руки. ‑ Для кого-то, кто не имел магии два дня назад, она быстро учится.
— Вер… новые Гадюки сказали, что она хочет учиться у него, ‑ объяснил Икрум. ‑ И она сказала, что не будет учиться у Па́хана Стоунслайсера в амирском дворце.