— Очень.
— Даже так?
— Вы сами имели возможность убедиться. Разве что… только не говорите, что она… что ее…
— Скажем так: сегодня был не лучший день в ее жизни.
Глаза старика затуманились.
— Господь милосердный… Мы упражняемся в остроумии, пьем виски… А рядом творится нечто ужасное…
— Вы за ней наблюдали?
— В каком смысле?
— Поверх стены, когда она выходила в сад, вы следили за вашей соседкой?
— На что это вы намекаете, черт бы вас побрал?
— Женщина загорала: на теле остался след от купальника. Она наверняка прогуливалась по саду. Лежала в шезлонге и, полагаю, плавала в бассейне. Красивая женщина… Время от времени вы наверняка замечали ее, проходя мимо окна.
— Глупости! Не ходите вокруг да около, майор. Хотите знать, подглядывал ли я за ней?
Оливер Уиншоу явно не любил недомолвки.
— Что вам сказать… — Он пожал плечами. — Да. Такое случалось. Иногда я пялился на нее… И что с того? У нее была фантастическая задница, и она это знала.
— Как так?
— А вот так. Эта дамочка не вчера родилась, уж вы мне поверьте, майор.
— Она принимала гостей?
— Не слишком часто.
— Вам знакомы те, кто приходил к Клер?
— Нет.
— Никто из них?
— Ни один человек. Она не общалась с местными. А вот мальчика я уже видел.
Старик пристально посмотрел на Серваса, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Хотите сказать, он уже бывал у Клер?
— Именно так.
— Когда?
— Неделю назад… Я видел, как они разговаривали в саду.
— Вы уверены?
— Я не страдаю старческим слабоумием, майор.
— А раньше вы его видели?
— Да.
— Сколько раз?
— Раз десять, не меньше… Но, думаю, свиданий было много больше. Я совсем не всегда «караулю» у окна.
Сервас был убежден в обратном.
— Они всегда встречались в саду?
— Не знаю… Не думаю, нет… Один или два раза он, очевидно, звонил в дверь, она его впускала, и они оставались в доме. Только не подумайте, что я строю предположения или делаю намеки.
— Как они держались? Вам не показалось, что между ними существует особая… близость?
— Напоминали ли эти двое любовников? Нет… Хотя… Честно говоря, я ни в чем не уверен. Если вам нужна «пикантная» информация, вы обратились не по адресу.
— Как давно начались встречи?
Профессор пожал плечами.
— Вы знали, что он ее ученик?
Во взгляде Оливера промелькнуло неодобрение.
— Нет, не знал. — Он сделал глоток виски.
— Вы не усматриваете никакой двусмысленности в том, что ученик встречается с преподавательницей у нее дома? С такой красивой преподавательницей?
— Не мне об этом судить.
— Вы общаетесь с соседями, господин Уиншоу? До вас доходили какие-нибудь слухи, сплетни?
— Слухи? В Марсаке? Вы, должно быть, шутите… Я не общаюсь с соседями — этот труд взяла на себя Кристина. Она гораздо… как бы это сказать… общительней меня, так что поговорите с ней.
— Вы с женой бывали в доме вашей соседки?
— Когда Клер переехала, мы пригласили ее на кофе. Потом она позвала нас к себе, но это был «визит вежливости», продолжения не последовало.
— Вы случайно не обратили внимания на коллекцию кукол?
— Еще как обратил. Видите ли, моя жена — психолог. Вернувшись домой, она выдвинула любопытную гипотезу о куклах в доме одинокой женщины.
— Можете поделиться?
Старик коротко изложил теорию Кристины, и Сервас прояснил для себя происхождение кукол. Больше вопросов к профессору у него не было, и майор перевел взгляд на раскрытые на маленьком бюро тома Торы, Корана и Библии.
— Вы занимаетесь мировыми религиями? — спросил он. Уиншоу улыбнулся и сделал еще один глоток виски, лукаво поглядывая на сыщика поверх стакана.
— Они завораживают, не так ли? Я говорю о религиях… Как подобные выдумки могли ослепить стольких людей? Знаете, как я называю это бюро?
Сервас вопросительно поднял бровь.
— «Уголок глупцов».
6
Amicus plato sed major amicus veritas
Сервас опустил монету в автомат и нажал на кнопку «Двойной кофе с сахаром». Он где-то читал, что вопреки устоявшемуся мнению в двойном кофе больше кофеина, чем в эспрессо. Стаканчик упал набок, половина напитка пролилась, сахара и ложечки Сервас так и не дождался. Но он все-таки выпил оставшийся кофе до капли. Потом смял стаканчик и бросил его в урну.
В жандармерии Марсака не было специального помещения для допросов, и они заняли небольшой зал на втором этаже. Майор нахмурился, увидев окно. Главную опасность в подобных ситуациях представляла не попытка побега, а покушение на самоубийство загнанного в угол арестанта. Падение из окна второго этажа было маловероятным, но рисковать он не хотел.