Больше Борис в ее сторону не смотрел. Лишь в конце экзамена, уже сдав свою работу и собираясь уходить, он заметил, что она тоже протягивает аспиранту свой листок бумаги, и на мгновение поймал ее полный благодарности взгляд.
Четыре
«Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно! Отличник дает списать на экзамене!» - Эля вприпрыжку выбежала в коридор, все еще не веря, что ей удалось так легко отделаться. Надо было его догнать его и хотя бы поблагодарить...
- Елена, зайдите, пожалуйста, ко мне на кафедру, - ровный голос преподавателя математики заставил Элю забыть и о «спасшем» ее Борисе, и об экзамене. Предстоящий разговор с этим человеком был неизбежен, но все-таки девушка до последнего момента надеялась, что он как-нибудь об этом забудет или вызовет ее к себе когда-нибудь позже. Зря надеялась, как оказалось – экзаменатор, он же завкафедрой высшей математики, уже с самым решительным видом шагал в свой кабинет, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, идет ли Эля за ним. Разумеется, она шла: ее отец слишком сильно хотел, чтобы она изучала именно эту ненавистную ей экономику именно в этом, самом престижном, по его мнению, вузе, и она не могла позволить себе ничего, что могло бы даже в небольшой мере помешать ей там учиться.
- Как экзамен? – спросил завкафедрой, оказавшись в своем кресле.
- Ничего, нормально, - студентка вдруг с ужасом подумала, что он мог заметить, как она списывала, но, похоже, этот вопрос был задан просто из вежливости, потому что больше преподаватель к разговору об экзамене не возвращался.
- А как насчет нашей договоренности? Вы все обдумали?
Он говорил спокойным, даже как будто доброжелательным тоном, но Эля уже давно поняла, что доверять мягкому голосу этого человека не стоит. С первого дня ее учебы он терпеть не мог таких студентов, как она – за то, что они, ничего не понимая в точных науках, все-таки умудрились поступить в его университет, пусть и не по собственной воле. Однако еще более сильную неприязнь он испытывал к новому преподавателю его кафедры – на этот раз из-за того, что тот прекрасно разбирался во всех изучаемых в университете предметах и вообще, как говорили в деканате, «подавал большие надежды». Этот-то преподаватель и был причиной, по которой завкафедрой вызвал теперь Элю к себе: ему хотелось знать о своем не в меру способном сотруднике как можно больше, и ради этого он даже согласен был помочь не вылететь из вуза одной бездарной студентке.
- Ну так как, вы готовы мне помогать?
Эля молча уставилась в пол. «Помогать» в данном случае означало информировать завкафедрой обо всех промахах и ошибках его аспиранта, например, о том, что сегодня на экзамене он не замечал списывающих за его спиной студентов. Рассказать об этом – и шансы Эли доучиться до пятого курса увеличатся. Отказаться стучать на него – и на следующий экзамен можно не приходить. А собирать сведения об аспиранте, который, кроме всего прочего успел Эле здорово понравиться, будет кто-то другой...
Собеседник Эли ждал, больше тянуть время было невозможно, и она неожиданно решилась. В конце концов, с такими, как этот профессор надо играть по их правилам.
- Вы знаете, - осторожно начала студентка, глядя профессору в глаза, - я пока ничего плохого о нем сказать не могу, он все делает правильно. Но, может быть, если получше к нему присмотреться...
- Естественно, он пока все делает нормально, - кивнул завкафедрой. - Он же еще новичок. Но рано или поздно он на чем-нибудь проколется, и я хочу, чтобы вы сразу же дали мне об этом знать. Договорились?