Она участвует во мне.
И отблеск Вечного огня
Дрожит на скулах у меня.
Уже меня не исключить
Из этих лет, из той войны,
Уже меня не излечить
От тех снегов, от той зимы.
И с той землёй, и с той зимой
Уже меня не разлучить,
До тех снегов, где вам уже
Моих следов не различить.
Ну что с того, что я там был?!
– Война ведь слилась с молодостью, романами, влюбленностями, надеждами,
– И потом вообще человек так устроен, что вспоминает чаще не плохое, а хорошее. Вот ведь не вспоминается , как мерз на снегу, а вспоминается про то, как спирт пили, и какая была блондинка-медсестра».
Все равно жизнь шла своим чередом.
Вижу- узнаю по фотографии- поэта. Похоже, он с кем то условился о встрече, кого то ждал . В такие минуты человек не просто открыт, но беззащитен.
– Нет, все же некрасиво быть знаменитым . Некрасиво, стыдно, страшно .
Л: В поэзии ни опыт, ни мастерство, ни слава, ни успех не значат ровным счетом ничего, потому что…
П: …«Все стихи однажды уже были»
Он говорил, говорил-все более вопросительной, почти что просительной делалась интонация его, и я ловил себя на чувстве, что это он ко мне , а не я к нему пришёл за советом и поддержкой, что это он моложе меня вдвое.
Я увидел, как бесконечно он одинок.
Одиночество, не восполняемое ни любовью, ни дружеством, ни причастностью к миру и веку.
Все всплывает перед глазами одна мимолетная встреча
Зимние сумерки, Поварская, он медленно идёт к ЦДЛ. Спортивная куртка, сумка через плечо, вязаная шапочка.
Старый ребёнок- как было сказано им самим, не о себе , впрочем ..
Л: Вы что то, Миша, совсем пропали
«Спешите делать добрые дела»
Захотелось обнять его , утешить, проводить до крыльца- нет, устыдился этого порыва, пообещал:Я вам завтра позвоню, условимся свидеться, поговорим
Не позвонил
Не поговорили
Собирались наскоро,
обнимались ласково,
пели, балагурили,
пили и курили.
День прошел – как не было.
Не поговорили.
Виделись, не виделись,
ни за что обиделись,
помирились, встретились,
шуму натворили.
Год прошел – как не было.
Не поговорили.
Так и жили – наскоро,
и дружили наскоро,
не жалея тратили,
не скупясь дарили.
Жизнь прошла – как не было.
Не поговорили.
– Левитанский как поэт состоялся после тридцати семи – в том возрасте, когда ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Блока, ни Есенина, ни Маяковского в живых уже не было.
– Приближались знаменитые шестидесятые. Однако Левитанский не был «шестидесятником», как не был он ни «пятидесятником», ни «семидесятником», как не был вообще никаким «ятником», «остником» или «нистом».
Пятидесятые,
шестидесятые,
словно высоты, недавно взятые,
еще остывшие не вполне,
тихо сегодня живут во мне, в глубине, —
Послание юным друзьям
Л:Я, побывавший там, где вы не бывали,
я, повидавший то, чего вы не видали,
я, уже т а м стоявший одной ногою,
я говорю вам – жизнь все равно прекрасна.
Да, говорю я, жизнь все равно прекрасна,
даже когда трудна и когда опасна,
даже когда несносна, почти ужасна -
жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна.
– Спасение, как впрочем и всегда, оказалось в любви!
– Не в стихах – в письмах
«Здравствуйте, милая Ира»…
«Ирочка, золотце мое»….
«Ирчинушка, моя бесконечно любимая, что же это ты за чудо такое у меня!
Горло мне сжимает, когда читаю твои письма (право же, я не какой нибудь распущенный неврастеник или истерик, давно-давно я уж плакал последний раз – когда нибудь расскажу тебе об этом), вот сейчас подступает- от счастья, от такого немыслимого и неожиданного, и ты забудь, пожалуйста, про это «веришь- не веришь», верю тебе не свято- просто иногда не верится как бы в саму возможность вот такого счастья»
И:«Романа» в вульгарно-бытовом понимании не было вовсе; если и был романс то без всяких кавычек, потому что он развивался по классическим канонам….скорее прошлого века, чем нынешнего: встреча, расставание, письма, снова встреча, преодоление множества преград браки совместная жизнь
Каждый выбирает для себя
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Даже если где-то с краю перед камерой стою,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,