Глава I
Тонкие, полупрозрачные стены, похожие на пластиковые, кажутся такими непрочными и хрупкими. Стоит лишь коснуться — и побегут трещинки-паутинки. Но это только на первый взгляд. Особый сплав. Его не уничтожить. Остаётся лишь смириться и привыкать к жизни подопытной крыски в прочной коробке, сквозь стены которой другим очень удобно наблюдать за твоими мучениями. Для кого-то боксы уже давно стали домом за неимением ничего другого, а кто-то всё ещё тешит хрупкие надежды покинуть это ужасное место, не желая смириться с мыслями, что из этой тюрьмы нет выхода. И никогда не будет.
Двое сидят непростительно близко, но никогда не коснутся друг друга. Не увидят. Тонкая стена — такая непостижимая и нерушимая преграда — разделяет их. Её не преодолеть. Они не видят лиц друг друга. Лишь размытые темные силуэты, создающие иллюзию присутствия.
Он знает, что у неё длинные прямые волосы и тонкие пальцы, она хрупка и миниатюрна, словно ваза из фарфора.
Она же знает, что его волосы вечно взъерошены, а сам он крепок, как скала. Рядом с ним она так ничтожно мала.
Все, что они могут себе позволить: недолгие беседы, но даже это — роскошь для них. Они оба знают: рано или поздно всё закончится, как только их наблюдателям надоест эта игра. Поэтому каждая секунда неимоверно драгоценная. Они оба уверены, что времени осталось совсем немного.
— Убежим к морю? — он кладет ладонь на гладкую поверхность стены, ощущая холодок кончиками пальцев.
— Убежим к морю, — она так же прислоняет свою ладонь к стене.
Они бы так хотели, чтобы в эту секунду стена хоть на мгновение перестала существовать. Лишь бы увидеть друг друга. И никогда больше не забывать.
Но время уже на исходе, и вскоре она исчезнет, навсегда оставив его в уничтожающем одиночестве в этой осточертевшей коробке. Ей отведено не так много времени, она тоже это знает. Поэтому так жадно впитывает каждый разговор, запоминает всё, что он говорит и как говорит. О, как же ей хочется сбежать с ним отсюда навсегда!
Он обещает ей, что защитит, что ни за что не оставит одну, но всё это лишь приторно-сладкая ложь. Что он может сделать, сидя взаперти? Но пока она рядом, ему не так страшно.
Она — его тихая гавань.
***
Противный писк передатчика вновь сообщает о наступившем, ничем не отличающимся от других, дне, вырывая меня из крепких объятий сна. Черт бы побрал тех, кто придумал такой ранний подъем! Сквозь кромешную тьму пробивается лишь яркое свечение маленькой красной лампы, в который раз напомнившей мне о постоянном наблюдении.
Стоит только присесть, как в боксе загорается ослепительно-белый свет, напрочь прогоняющий все остатки сна, после которого как всегда остается осадок. Это всего лишь сон. Да. Всего лишь. Ещё несколько секунд, — и свет становится тусклее, теперь смотреть больше не так больно.
— Доброе утро, Маркус, как спалось?
И вновь этот неживой механический голос. Как же он надоел! Да только вот, к огромнейшему сожалению, устранить его обладателя у меня не выйдет. Заменят на нового, ещё более назойливого. Проверено на личном опыте.
— Нормально.
— Примите душ, оденьтесь и следуйте за мной. Нужно будет вновь провести несколько проверок и тестов, — андроид кружит около кровати, раздражая своим жужжанием.
— Что им не понравилось на этот раз?
Никакого смысла возражать всем этим процедурам, конечно же, нет, просто хочется знать, что они придумали на этот раз. Какие показатели их не удовлетворили? Каждый день один и тот же строго выверенный сценарий, от которого уже тошнит и глаз дергается. Такое чувство, что я просто застрял в этом бессмысленном дне раз и навсегда, и только чудо меня спасет.
— В этот раз все показатели соответствуют нормам. Нужно лишь подтвердить это ещё раз. И тогда велика вероятность смены места жительства.
Андроид резко замолкает, не сводя с меня холодных искусственных глаз.
Их все устраивает? Невозможно… Вдоль позвоночника пробегают электрические разряды, и я невольно дергаюсь. Неужели чудо все-таки произошло?
— Вам бы поторопиться. Знаете же, что мистер Шервуд не любит долго ждать.
Других слов и не нужно, чтобы меня ускорить. Неужели они выпустят меня на свободу? Свободой, конечно, это назвать было сложно, но в сравнении с маленькой пластиковой коробкой, в которой я живу уже на протяжении многих лет, это самый ценный подарок судьбы.