Это не голос Хоуп.
Дыхание сбивается лишь на пару мгновений, но ощущение такое, словно меня в ледяную воду окунули. Я никогда не задумывался об этом намеренно. Да и если Ева действительно была бы Хоуп, то давно уже дала бы об этом знать. Да чёрт возьми, я бы её узнал. Мы пробыли рядом достаточно долгое время, чтобы не изучить повадки друг друга.
И все же эта мысль все это время жила где-то в потаенных уголках сознания. Та самая частица еле живой надежды.
Я и, правда, не могу её отпустить.
— Это все благодаря Марку.
Ева внезапно оказывается рядом, растерянная, но все равно такая радостная. Даже подобие улыбки из себя выдавить не получается. Не хочу её обижать, поэтому прижимаю к себе.
Я должен быть рад, но задыхаюсь от разочарования. Так мерзко. Ситуацию спасает Лоран:
— Все готово.
Я действительно это делаю? Добровольно вернуться в клетку… Сейчас может произойти что угодно, и вовсе бы не хотелось, чтобы остальные это видели. Да и время их пребывания здесь уже подходит к концу. Впереди у них очередное задание. Они справятся с ним, в этом и сомнений нет.
— Удачи.
— И тебе, Марк, — Дакота с опаской косится на бокс позади.
Это точно, благословение Фортуны мне уж точно не помешало бы.
— Мы еще им всем покажем, — Скотт хлопает меня по плечу, как обычно, стараясь приложить как можно больше сил.
Чарли кивает, а Ева по обыкновению улыбается, махнув ладошкой. Стив же глаз от Ви не отрывает, да и вовсе словно из мира выпал.
Ребята уходят и стены словно сдвигаются.
— Если станет совсем невыносимо, я позволю тебе выйти.
Лоран сейчас непривычно тихая, спокойная. Она стоит совсем близко. Её прикосновение ощущается не сразу, как лёгкий прохладный ветерок. Её присутствие подобно остужающей волне, распахнувшей свои огромные объятья. Словно на маяк среди бескрайнего океана внутри что-то отзывается. Тянется, еле уловимое. Удержать бы это чувство подольше. Сохранить и держать под сердцем. Это спокойствие, размеренность. Уверенность в дальнейшем будущем. Распалить огонь, который когда-то полыхал, но сейчас оставил лишь тлеющие угольки.
Пальцы невольно переплетаются с её.
Угольки сияют ярче.
Слышится звонкий смех, который переходит в шуточное недовольство. Можно почувствовать аромат сваренного кофе и коричные трубочки, которые Лоран терпеть не может, но покупает их каждый раз, потому что их люблю я.
Маленькие язычки пламени прорываются сквозь алые трещины, застенчиво танцуя во мраке.
Шервуд все ещё не разделяет выбора дочери, но та лишь отмахивается, напоминая о личной жизни. И ведь действительно странный выбор, не совсем понятный. Даже не оправданный. Но Лоран все устраивает. А значит, все в порядке.
Следом идёт что-то ещё. Призрачный образ, который вот-вот уйдёт. Дотянуться бы.
Но тьма сильнее. Огоньки больше не горят.
Я все ещё стою перед боксом, вокруг множество аппаратуры, а стерильный, белый свет режет глаза.
Лоран рядом, но ничего не говорит, даже не улыбается. Наоборот. В её глазах столько грусти, что стань она водой, хватило бы на океан.
Шервуд первая расплетает пальцы и идёт к мониторам. Дверь бокса с шумом открывается. Все должно идти по плану. Никаких нарушений.
Шаг за шагом приближаюсь к камере. Внутри все переворачивается, а сердцу слишком тесно в грудной клетке. Глубокий вдох не помогает, а лишь больше паники наводит.
Вдох.
Это всего лишь временная мера.
Выдох.
Я сделал правильный выбор.
Вдох.
Иначе могут пострадать остальные.
Выдох.
Пострадает Лоран.
Разворачиваюсь перед самым входом, встречаясь взглядом с Лоран. Её тревога не облегчает состояние.
В голове всплывает недавний сон, где довелось слушать нотации от самого себя.
«Прекрати бегство подобно крысе».
— Как бы плохо мне не стало, чтобы я не говорил, ты не должна выпускать меня. И уж, тем более, заходить в бокс.
Лоран лишь фыркает, переключая внимание на монитор. Моими словами она пренебрегает.
— Я серьёзно. Как бы плохо мне не стало, держи двери закрытыми.
Лишь два шага — и за спиной с тем же однотонным шумом закрывается дверь.
Как крышка капсулы для кремации.
Специфический запах после ультрафиолета бьёт в нос, яркий свет заметно тускнеет, поток прохладного воздуха слегка расслабляет. Но эти стены…
Обернусь, и она снова будет там, сидеть у стены, как ни в чем не бывало. Все это лишь наваждение?