В квартире Лоран просторно и солнечно. К тому же, здесь царит идеальный порядок. Все так, как и в прошлый раз, когда мне довелось побывать здесь пару дней назад. Она попросила меня донести пару коробок с папками, чтобы подробно изучить какую-то сверхважную информацию. Я тогда так и не поинтересовался что это были за документы, да и вспоминая ее сдержанность, можно легко сделать простые выводы: многого я об этом все равно не узнаю.
Шервуда-старшего я застаю в столовой за просмотром какой-то спортивной программы.
— Пап, Марк пришел.
Мужчина спешно поднимается, стряхивая крошки со штанин и с идеально-выглаженной голубой рубашки. Приглаживает густые каштановые волосы, которые уже начинает затрагивать седина. Темно-синий пиджак и полосатый галстук висят на спинке стула. Хотя ничего удивительного, рядом со своей дочерью можно позволить себе слабину. Мысленно обозначаю, что отношения с Лоран у них наверняка теплые.
— Здравствуй, Маркус. Рад наконец снова с тобой встретиться. Прости, что не совсем в официальной обстановке, но так даже лучше получится поговорить. Пообедаешь с нами, как раз все разъясним.
Не похож он на владельца такой крупной продвинутой корпорации. Я не помню ничего из года, когда жил здесь до перегрузки. Возможно, тогда мы вели такие же беседы. Или же нет, кто знает. Черт, да я даже не уверен, что передо мною действительно Шервуд! Слишком все подозрительно.
— Я представлял нашу встречу несколько в иной обстановке.
— Понимаю, образ, выстроенный в голове, совершенно не совпадает с тем, который ты видишь сейчас. Ничего страшного, теперь у тебя будет предостаточно времени, чтобы узнать или вспомнить свою жизнь наверху.
Проницательный и даже очень, наверняка от него будет сложно что-либо утаить. Шервуд-старший приглашает меня присесть за стол, а Лоран уже подает мне столовые приборы, незаметно подмигнув. Уж лучше наша встреча проходила бы официально и среди вооруженной охраны. Без всего этого раздражающего уюта.
— Итак, мистер Шервуд, о чем вы хотели поговорить? Я хотел бы немного отдохнуть после симуляции.
— Прошу, зови меня Джонатан. Хоть ты и не помнишь, но до перезагрузки ты обращался ко мне по имени.
Интересно, он со всеми так разговаривает, или только ко мне такое особенное отношение?
— И наша беседа не займет много твоего времени, не переживай.
Я очень на это надеюсь.
Еда совершенно не лезет. Мне хочется уйти, а не наблюдать за тем, как Шервуд с огромным удовольствием уплетает блюда, приготовленные Лоран, за обе щеки. Лучше бы и не приходил. Обошелся бы и без разговора.
— Как тебе ребята из Энигмы?
— Я думал, будет хуже. Но они оказались довольно неплохими. Но разве о них Вы хотели поговорить? Может, уже перейдем к делу?
Лоран, что есть силы, пинает меня в голень. Наверняка это должно быть очень больно. Джонатан с разочарованием вздыхает, переводя на меня внезапно грустный взгляд. С чего бы это вдруг?
— Понимаю, что тебе довольно сложно, и уверен, ты представлял меня совершенно иначе. Через это проходили все ребята из команды. Но видишь ли, я не особо люблю все это давление, нагнетающую атмосферу и официальность. Мои дети не должны считать меня монстром.
Хорошо поет. Только вот в это совсем не верится. Человек, сидящий передо мною, без особых проблем и мук совести может лишить человека жизни. С трудом верится в его разговоры. Лоран умоляюще смотрит на меня, видимо понимая, что может произойти, а этому она совершенно не рада. Хотелось бы поступить, так, как желает все внутри меня. Но Лоран будет весьма огорчена. Она любит отца, это видно и недалекому, и втягивать ее не хотелось. К тому же, у нее есть должок. Что ж, придется потерпеть.
Шервуд воспринимает затянувшееся молчание, как согласие.
— Я видел запись симуляции и тщательно ознакомился с отчетом Тайлера. И все же, я с ним не совсем согласен. Для человека, привыкшего работать в одиночку, ты очень быстро адаптируешься к командной работе.
— Просто, как я и говорил, они хорошие ребята. Я и сам думал, что будет сложнее.
Заметно, как Лоран облегченно выдыхает. Сам Шервуд кивает.
— Честно говоря, я опасался не только за твое отношение к команде, но и за психическое и физиологическое состояние. Знаю, что с момента перегрузки уже три года прошло. Но, как ты и сам знаешь, показатели были нестабильны. Сейчас я могу спокойно выдохнуть, хотя расслабляться все же не стоит.
На плоском экране телевизора ликует толпа. Наверняка радуется победе любимой команды, чему Джонатан тоже ухмыляется.
— Давно не был на футболе. Один из самых старых видов спорта, который все еще пользуется спросом. Удивительно, правда?
— Меня это не особо интересует.
— Впрочем, как и всегда. Думаю, Лоран тебе объясняла, чем ты со своей командой будете заниматься. Да и ты ведь забыл не всю свою жизнь здесь, поэтому повторно тебе объяснять не имеет никакого смысла.
Как-то странно он покосился на Лоран, говоря о том, что я не все забыл. Это нужно будет отметить, при отдельном разговоре с Шервуд-младшей. Хотя он ошибся. Я не помню, что происходило со мной до перегрузки и знаю некоторые моменты лишь со слов Хоффмана.
— Выполнение заданий на благо правительства, дабы держать город в порядке, да и Вашу репутацию улучшать.
— И все же ты очень сильно изменился, Маркус.
Разочарован. Ну, уж простите, сделал я это не по собственной воле. Обстоятельства вынудили.
— Стал менее покладистым?
И вновь Шервуд смеется.
— Скажешь тоже, три года назад ты больше походил на подростка, у которого вовсю гормоны играют. Найти на тебя управу было очень сложно. Все никак нагуляться не мог. Сейчас ты стал гораздо серьезнее, даже замкнутым.
— И это плохо?
— Вовсе нет.
Наш разговор не несет в себе никакой смысловой нагрузки. Практически ничего нового я не узнал. Лишь сижу на бочке с порохом, в ожидании, когда же она рванет. Шервуд уж не выглядит таким беспечным, тоскливо глядя на бегающих по пиксельному полю людей, гоняющих мяч.
— После твоего появления мы начнем выводить вас на новый уровень. Скоро появятся новые задания, и я посмотрю на вас во всей своей красе. Возможно, скоро вы станете свободны.
Это вызывает у меня лишь смех. Джонатан так уверенно и убедительно все рассказывает. Возможно, тогда бы я ему и поверил, но не сейчас. Пробыв здесь неделю, я уже понял, что свободы мне не получить никогда. Да и никому другому. Мы — собственность корпорации. Так было, так есть и так будет всегда. Нам лишь создают иллюзию свободы.
— Или же у нас просто сменится крыша, не так ли, Джонатан? Давайте будем честны. Вы просто передадите нас армии, когда убедитесь в полной готовности Энигмы. Мы ведь солдаты.
Лоран вновь бьет меня по голени. Шервуд опускает взгляд в тарелку. Это его задело? У него темно-карие, почти чёрные глаза. Совсем как у Лоран. Сейчас он действительно выглядит расстроенным.
— Думаю, нам больше не о чем вести разговор, а так как я не голоден, позвольте мне вернуться в свою квартиру.
— Конечно, больше нет смысла тебя здесь держать. До скорого, Маркус.
— Ага.
Лоран идет следом, ничего не говоря. В мыслях наверняка убила меня уже сотни раз. Я не собираюсь прятаться под маской ложного добродушия и спокойствия. Что бы мне не говорил Шервуд, верить я ему не собираюсь. Я не собирался быть резким из-за Лоран, но пересилить себя не смог.
— Мог бы и потерпеть. На отца и так давят со всех сторон, а тебя он был рад видеть.
— У меня достаточно причин, чтобы не строить фальшивые гримасы дружелюбия и пытаться отвечать ему радушно. А с тобой нас все еще ждет разговор.
Отворачиваюсь от нее, чтобы надеть кроссовки. Небольшая глянцевая картинка, прикрепленная к зеркалу привлекает меня. Не картинка, фотография. Лоран улыбается во все тридцать два зуба, обнимая меня. Я, конечно, так открыто свои зубы не демонстрирую, но все же выгляжу веселым. Срывая фотокарточку, рассматриваю ее получше. Нет сомнения, что была она сделана три года назад.
— Не так уж и близко, значит. Что ж, жду скорых объяснений. Как надумаешь, найдешь меня. Это тебе труда не составит.
Возможно, мне не стоило быть с Лоран таким резким. Хотя, какая уже разница. Она не спешила быть со мною откровенной, почему же я должен как-то ей уступать. Вокруг меня творится самый настоящий дурдом. А дальше будет еще хуже. Уверен в этом на все сто. В связи с последним наплывом событий, возвращение вниз уже не кажется таким уж безумием и ужаснейшим вариантом.