— Ах ты сука! Я заставлю тебя молить меня о прощении. Пустите меня, выродки!
В порыве ярости эта ненормальная становится очень даже сильной. Судя по растерянному взгляду Стива, успокоить ее так просто не выйдет.
— Какого черта тут происходит?! — громовой бас раздается неожиданно, привлекая наше внимание.
На Лану, к моему огромному удивлению, он действует успокаивающе, или же устрашающе. Сложно сказать.
Перед нами стоит мужчина средних лет, не сводя с Ланы грозного взгляда. Все в нем говорит о большой силе и власти, но сейчас он явно зол.
— Даю вам несколько минут, чтобы отдохнуть и прийти в себя. А ты за мной, живо, — ему не нужно повышать голос, чтобы нагнать страху на всех.
Лана, словно, сама не своя. Побледнела, не знает куда деть взгляд. Похоже, она не особо хочет, чтобы мы ее отпускали. Что ж, сделаю это с двойным удовольствием.
— Не заставляй меня повторять дважды.
Мужчина уходит, следом за ним плетется и Лана, понимая, что сухой из воды ей не выйти. Она перешла грань, а делать этого не стоило. Пора платить по счетам.
Дверь за ними закрывается и напряжение в воздухе постепенно улетучивается. Динамики, закрепленные по всему периметру тренировочного зала, начинают шипеть, оповещая о том, что с нами хотят поговорить.
— Ви, зайди ко мне, приложу хотя бы лед. Можете теперь быть довольны. Феликс такое самоволие Лане не простит. Хотя бы постарались ее остановить что ли… — Лоран не пытается нас упрекнуть, но все же, явно дает нам понять, что можно было действовать смелее.
Ева, не спеша, идет в смотровую кабину. Все молча смотрим ей в след. Лоран права, мы могли ей помешать, и все же…
— Я пытался ее утихомирить, но в ее голове царил полный хаос. К тому же, этого никто не ожидал.
Скотт лишь виновато потупился в пол.
— Знаете же, что я мог. Я просто не знал, что так выйдет. Поэтому и затупил.
— Успокойся, Серебрянка, все хороши. Главное, теперь эта сучка получит по заслугам. — Дакота хлопает Скотта по плечу.
Вот мне наконец и довелось увидеть Феликса, о котором ребята так много говорили. Пугающая личность. Но что-то мне подсказывает, что он хороший человек. По крайней мере, что бы там ребята не говорили, его уважали и сейчас были рады появлению тренера, пусть и такому.
Феликс возвращается примерно через десять минут. Ева первой летит в его объятья и мужчина с удовольствием обхватывает её руками.
— Почему ты не написала о том, что Лана вытворяла? Еще и Лоран уговорила молчать. Я бы давно разобрался с этой проблемой.
Ева лишь отмахивается, сильнее прижимаясь к Феликсу. Ну и как это понимать?
«Ревность — дело гиблое».
Стив смеется не только у меня в голове, тем самым привлекая к себе взгляды ребят. Что за вздор! Просто это выглядит странно. Взрослый мужчина прижимающий к себе молодую девушку. Мне говорили, что Ви его любимица, но со стороны это действительно выглядит неоднозначно. Да и вообще, вон из моей головы.
«Как скажешь».
Стивен продолжает ухмыляться, за что получает от Дакоты. Теперь моя очередь ликовать.
Ева возвращается к нам. Феликс по очереди пожимает руку каждому, пока не останавливается напротив меня.
— Тот самый Маркус Лихтенберг. Приятно наконец познакомиться с тем, кого так красочно описывала Ева в своих сообщениях.
Ева лишь краснеет, что вызывает беззлобный смех у остальных. Похоже, Ви не просто его любимица. Феликс так бережно на нее смотрит, защищает. В этом злосчастном месте он для нее — самый близкий человек. Тогда все встает на свои места. Хотя, теперь мне интересно, что же такого говорила обо мне Евангелина.
— Ну, думаю мое имя ты знаешь и, все же, представлюсь еще раз. Феликс Харпер. Ваш единственный и теперь уже незаменимый тренер.
Рукопожатие у него очень крепкое, но никакого дискомфорта не причиняет. Феликсу же интересна моя реакция, поэтому он сжимает руку еще сильнее. Опять ничего. Если он скажет, нечто в духе: «впечатляет», то думаю, это взбесит меня.
— Неплохо, но не впечатлило. Это всего лишь рукопожатие, так ведь? Посмотрим, каков ты в бою.
И это звучит гораздо правдоподобнее. Восторг от моих способностей я могу простить только Лоран. Она прилагала достаточно усилий, чтобы вызвать у меня хоть какую-нибудь, даже самую жалкую реакцию на боль, но так ничего не добилась. Ровным счетом, как и я, так и не выведав у нее о прошлом. Шервуд упорно продолжала избегать разговора. Хотя, признаться честно, и я уже не так напирал. Может, потому, что в глубине души боялся услышать то, что она может мне рассказать. Есть большая вероятность того, что мое (или наше) прошлое не несет в себе ничего хорошего. Ведь три года назад я сделал нечто плохое. Нечто, что обрывками преследует меня в кошмарах.
— Итак, возвращаемся на свои позиции и продолжаем выполнять то, на чем прервались. Потом спарринги со мною и друг с другом, пять километров на скорость, полоса препятствий и растяжка.
— Феликс, ты знаешь, как мы по тебе скуча-а-а-ли, — Скотт протягивает каждое слово, и явно не хочет продолжения тренировки.
— Специально для тебя, Скотти, десять километров без использования способностей. Начали.
Скотт выглядит, как побитый щенок, возвращаясь к груше. Дакота идет следом, не скрывая своего смеха. Вот тебе и ангел во плоти.