— По мере улучшения твоего самочувствия и психического равновесия ваши отношения стали налаживаться?
— Да. Все реже её присутствие вызывало у меня приступы. Думаю, длительная терапия также сыграла свою роль.
Каждый день она была рядом, и со временем мой воспаленный мозг перестал воспринимать её, как угрозу.
Лоран кивает, внимательно наблюдая, наверняка подмечает каждое, даже практически неуловимое, изменение в лице или тоне голоса.
— Она стала для тебя другом или чем-то большим?
В тот момент она была всем для меня. Парень, с продырявленной памятью, истерзанным сознанием, запертый в полупрозрачной коробке. Вся жизнь его была смутным пятном, а он лишь бракованным экспериментом, с которым по непонятной причине все ещё возятся, а не отправили в утиль. Полученные повреждения будет очень сложно исправить. Даже невозможно.
И вдруг появилась девушка, с невероятно огромным сердцем, которая увидела во всем этом хаосе нечто цельное, а со временем смогла практически полностью собрать разобранный пазл. Не имея ничего, я обрёл одновременно все. Надежного друга, любящую и любимую девушку. Хоуп стала моей жизнью, пока не исчезла, словно была всего лишь сном.
— Марк?
Лоран касается моих холодных пальцев, разница в температуре наших тел практически не ощущается, и взволнованно смотрит на меня. И почему мне кажется, что она вот-вот стиснет меня в своих объятьях?
— Прости, задумался. Она была очень важна для меня. И если под этим, ты понимаешь любовь между парнем и девушкой, то пусть так и будет.
Шервуд задумчиво рассматривает город за окном прежде, чем вновь вернуться к нашему разговору.
— Как именно Хоуп связана с кошмаром или галлюцинациями?
— Пару дней назад, в тот день, когда мы сидели у Евы на квартире, она постучалась ко мне с балкона и до того, как открыть дверь, я был уверен, что это была Хоуп. Я видел её силуэт, а вовсе не Еву. А в кошмаре я пытался разбить стену. У меня практически получилось это сделать, но я не успел, вновь с ней расставшись.
— Это весь твой кошмар?
— Да.
Лоран хмурится. Явно не верит, но станет ли настаивать на правде? Сам не понимаю, почему умолчал об остальной части. Это произошло прежде, чем я успел над этим задуматься.
— Что ж, не думаю, что это даёт о себе знать ПТСР. Тем более, без триггера. Просто твоё сознание переживает нагрузку. Ты долгое время проводил в одиночестве, а теперь смена обстановки, новые лица, неожиданные ситуации. Жизнь наполнилась яркими красками и твоему сознанию сложно со всем этим справиться. Я, конечно, буду наблюдать за тобой более бдительно и думаю, что для большей верности провести парочку исследований лишним не будет. Но не думаю, что это что-то серьёзное.
Пытается меня успокоить или действительно так считает? По идее, мне должно стать легче от хоть и небольшого, но все же откровения. Но что-то не ощущаю никаких изменений, лишь потревоженная старая рана даёт знать о себе с новой силой. Теперь ещё и новые причины для переживаний появились.
Больше не хочу копаться в своей голове, слишком мучительно все вспоминать. Нужно отвлечься.
— Могу я задать вопрос?
— Конечно. Почему нет?
— Ну, отвечаешь ты не на все.
Лоран поджимает губы, отводя взгляд. Я все ещё никак не могу решиться: хочу знать правду или нет. Ведь сначала я так упорно этого хотел, но теперь я боюсь услышать то, что может многое изменить. Как между нами, так и в моём отношении к прошлому. Хоть Шервуд и может приоткрыть завесу беспамятства, нужно определиться, как сильно я хочу этого и насколько готов к этому.
— Почему твой отец не бросил меня после перегрузки? Повреждённая нервная система, посттравматическое стрессовое расстройство. Не самый лучший боец, знаешь ли. Не надежнее ли было меня заменить?
— Ну знаешь ли, отец тратил очень много времени и ресурсов, создавая в том числе и тебя. Тем более, самые высокие показатели из всех. Ты слишком ценен, как и остальные ребята из Энигмы. К тому же, он был полон энтузиазма восстановить тебя. Он не мог даже подумать о том, чтобы отправить тебя, как ты выразился, в утиль. Он не поступит так ни с каким из его детей.
Лоран вновь подмигивает, обращая свой взгляд к городу за окном. Выглядит такой умиротворенной, словно у нас обычная дружеская беседа, а вовсе не копание в моём прошлом. Хотя, какая разница.
Она очень любит своего отца и вряд ли знает всю правду о нем, или не хочет её принимать. А может быть, это я не знаю всего? Ведь все чаще я сталкиваюсь с тем, что здесь все иначе, а в особенности само восприятие Джонатана Шервуда.
— Ну, а что с твоим отцом?
— Веселится. Обсуждает с другими новые идеи. Наверняка вернётся назад с новейшими разработками. Придется убеждать, что не все из них нужно воплощать в жизнь.
С её уст это звучит очень забавно, как будто она заботливая мама, ожидающая своего ребёнка с загородной поездки.
— Почему ты выбрала именно эту профессию?
— Я вижу, роли изменились.
— Признаться честно, я уж лучше тебя послушаю, чем вновь вернусь к воспоминаниям.
— Я должна обидеться?
Не обидишься. Знаешь же, что я не очень-то и люблю разговаривать. Должна знать. Или же раньше, я был более болтлив?
Лоран задумчиво смотрит перед собой, сжимая термопластик кружки. Затронул не очень приятную тему.
— Когда воспитываешься только отцом, который постоянно погружен с головой в науку и повсюду таскает с собой единственную дочь… В общем, со временем перестаешь себя видеть в чем-нибудь другом. Я не скажу, что мой отец рьяно на этом настаивал, вовсе нет, но и другого выбора он мне не предоставлял. Так что, я выбрала то, в чем была сильна. Я не жалею, ты не подумай. Эта работа принесла в мою жизнь немало важных людей.
Смотрит на меня и так тепло улыбается, отчего становится тоскливо, ведь наверняка вспоминает то, что было до моей перегрузки. Это нечестно. Равносильно находится в компании, которая смеётся от штуки, смысла и значения которой ты абсолютно не понимаешь. Становится неловко и обидно. Чувствуешь себя ещё более чужим.
Рядом с Лоран становится жутко неловко находиться рядом. Даже в первое время, пока я привыкал к её присутствию, было совсем не так. А сейчас, иначе. Хоть я и боюсь услышать о моём прошлом, и поэтому моё желание очень остыло с самого первого дня познания этой информации, но все же оно есть.
— Слушай, что-то я у тебя засиделся. Думаю мне пора, спасибо, что уделила время.
— Марк.
— Увидимся потом.
Поднимаюсь слишком резко, нужно уйти. Думаю, нужно ещё время, как ей, так и мне.
Лоран все же хватает меня за запястье. Её ладонь тёплая, но вот кончики пальцев неимоверно ледяные. Ничего не говорит, просто смотрит в глаза. А смысл? Знает же, что разжать её пальцы труда не составит. Она не преграда. И никогда ей не будет.
Шервуд разжимает пальцы, тяжело вздыхая. Похоже, это её расстроило, но виду не показывает. Провожает взглядом, сверлящим спину, даже после того, как покидаю её квартиру, продолжаю некоторое время чувствовать дискомфорт между лопатками.