То лёгкое, ненавязчивое тепло испаряется, словно его и не было. Напряжение вновь сжимает сердце холодными, костлявыми пальцами. Даже несмотря на выпавший из жизни год, несвязные отрывки продолжают меня преследовать. Особенно часто в памяти всплывает ночное небо с вздымающимися вверх искрами пламени.
Стоит только подумать об этом, как по спине пробегают мурашки. Той ночью был взрыв, но подробностей я не знаю, да и не думаю, что когда-нибудь захочу о них услышать. Но ведь есть и другое. То, что не сможет причинить вреда.
— Но ведь можно рассказать хоть что-нибудь?
Лоран пристально смотрит в глаза, пытаясь там найти что-то известное только ей. Внутренняя борьба буквально отражается на её лице. Поджатые губы, прищур и пальцы заламывает. И, похоже, желание приоткрыть завесу тайны в данной битве побеждает.
— Давай так, ты задаешь вопросы, а я отвечу на те, которые посчитаю нужными и безопасными для тебя, хорошо?
Вместо ожидаемого облегчения, появляется напряжение, с новой силой сжимая сердце в груди. Неужели это момент произошёл? Хотя бы что-то из моей жизни здесь станет известно. Правда, откуда мне знать, что именно Шервуд посчитает нужным рассказать. Но и упускать такой шанс… Нет, я должен узнать, даже самую мизерную часть.
— Как мы познакомились?
По тому, как опускаются плечи Лоран, следует вывод, что переживает она не меньше меня. Но теперь, услышав вполне безобидный вопрос, становится спокойнее. Ещё рано задавать более важные вопросы. Ни я, ни она не готовы к этому.
— Это было весьма спонтанно, хоть я и готовилась к нашей встрече.
И снова эта улыбка. А перед глазами проносится такой мимолетный образ, что не успеваю за него ухватиться. Но от одного вида ямочек на щеках, внутри словно что-то пробуждается. Я и прежде видел улыбку Лоран, но таких чувств она не вызывала. Потому что все же была другой.
— В каком смысле готовилась?
— Отец наотрез отказывался пускать меня на нижние уровни. И в принципе не подпускал к вам. А разработка лекарств и омолаживающих средств для меня была слишком скучным занятием. А тут я узнала, что отец решился на ещё один допуск. В этот раз обошлись без имплантов, что ещё интереснее.
Значит, до меня наверху пребывали и другие. Но, похоже, такие как Ева. О плачевности тех экспериментов лучше даже не думать. И все же пугает такой интерес Лоран, чувствую себя диковинной игрушкой. Но в этом вся Шервуд. Любопытная и страстно любящая своё занятие.
— До меня здесь были ещё сверхлюди?
— Только с имплантами и то, их было двое или трое. Таких как ты все же опасались отправлять сюда.
Пока мы не сошли на не особо приятную тему, стоит прекратить заводить разговор в это русло. Лоран понимает это без слов.
— И вот я все же уломала отца, получив разрешение присутствовать на вашей первой встрече. Как-никак, мне было интересно, на кого он потратил двадцать шесть лет.
— Говоришь так, как будто он прям постоянно со мною был.
Это лишь вызывает смех у Лоран. Вновь пронзив меня взглядом, она продолжает:
— В последний момент я случайно узнала, что отец намеренно сказал мне не ту дату.
— И что сделала? — конечно, уже догадываюсь, что произошло в итоге, но версию Шервуд все же услышать интересно.
Та лишь хмыкает, а в глазах словно черти пляшут. Не думаю, что произошло что-то из ряда вон выходящее, но все же готовлюсь к чему угодно.
— Влетела в его кабинет уже готовая разносить всех и вся. А там ты сидишь растерянный, ну, и пылу у меня поубавилось. Не хотела ещё сильнее пугать.
Довольно забавно это слышать.
— Неужели все было настолько плохо?
— Да не совсем. Но отрицать того, что ты походил на нашкодившего щенка, не буду.
На этот раз улыбаюсь вместе с Лоран, ярко представляя данную картину. Это не так уж и трудно и я запросто могу внушить себе, что данные фантазии являются воспоминаниями. И кажется, что года отмотали назад, позволяя на несколько мгновений вернуться в те времена, когда мир ещё не считался таким ужасным. Никаких перегрузок и трех лет взаперти. Лишь я и Лоран, коротающие время за разговорами. Это слишком хорошо, чтобы быть реальностью.
Смотрю на Шервуд, пытаясь понять, что чувствую прямо сейчас, взывая к давно угасшим чувствам. Была ли это крепкая дружба или нечто большее — уже не важно. Прошлое все так же хранит молчание за глухой стеной. А настоящее ещё также неопределённое. Искры только-только начали гореть.
— Ты бы хотела вернуться назад?
Лоран слишком резко меняется в лице. Лишь на секунду кривит губы словно бы от боли, а затем пытается вернуть былую безмятежность. Не получается.
— Хотела… Да только вот, увы, отец машину времени строить не планирует, — улыбка кажется натянутой, а сухой смешок быстро сходит на нет.
Желание продолжать разговор стремительно испаряется, оставляя после себя лишь немой укор и не высказанные слова, бьющиеся глубоко в груди.