Смех уже больше похож на предсмертные хрипы, переходящие в кашель, но весь этот мандраж не прекращается.
Все прекращается так же резко, как и началось. Смех сходит на «нет» и странное ощущение лёгкой истерии замещается сосущей пустотой. Кофе стекает по ладони на пол. Кружка стоит на столешнице и, видимо от участи стать множеством осколков на паркете, её уберегла Лоран. Смотрит на меня как на умалишенного. Да, в принципе, и разницы никакой нет. Особенно после такой странной сцены.
— Знаешь, сообщить о конфузе можно и более цивильно. А не заходиться в истерике, оставляя собеседника с кучей вопросов, — Шервуд протягивает полотенце, и чем дольше я на нее смотрю, тем сильнее убеждаюсь, насколько она устала.
Это не так бросается в глаза, как например грусть или радость. Чем дольше ты наблюдаешь, тем сильнее начинаешь замечать. И все же усталость пытаются надёжно скрыть масками беспечности и иллюзиями, что все под контролем. Но опасность скрывается в том, что однажды может стать слишком поздно и человек просто сломается под массивной тяжестью. Лоран заботится обо всех, но кто будет приглядывать за ней?
— Прости, не знаю, что на меня нашло. Не бери в голову.
— Легко сказать, за тобой нужен глаз да глаз, — Шервуд пытается улыбнуться, но получается не очень правдоподобно, даже она понимает.
— Я привык жить с мозгами набекрень. Так что, тебе стоит уменьшить список своих забот.
Теперь улыбка Лоран хоть и слабая, но не выглядит натянутой. Взгляд Шервуд блуждает по квартире, но кажется, что она смотрит поверх стен. Сложно объяснить, но почему-то я уверен, что, возможно, она сейчас погружена в воспоминания.
— Я думала, что находясь здесь, ты начнешь хотя бы что-то вспоминать. Здесь ничего не меняли.
Крайне не ожидаем тот факт, что эта квартира уже принадлежала мне несколько лет назад. За все это время я даже и подумать об этом не мог. Ничего из квартиры не вызвало даже смутных, совсем на грани фантазий, воспоминаний. Хотя это слишком громкое название. И все же, находясь рядом с Лоран, я все чаще чувствую нечто похожее на дежавю. Но живя, как оказалось, уже в знакомых некогда стенах, я даже и не мог заподозрить, что такое возможно. Даже после откровения Шервуд все остаётся глухим. Но Лоран не совсем права. Так или иначе, я все чаще пытаюсь что-то вспомнить. Кажется, иногда даже получается.
— Не все так плохо, как тебе кажется. Это сложно объяснить, но иногда воспоминания появляются. Не такие значительные, как хотелось бы, скорее какие-то обрывки. Это происходит так внезапно, как по щелчку. Раньше такого не было.
— И все же этого мало, — Лоран выглядит несчастной.
— Ты же можешь все изменить.
Я обещал себе, что не буду давить на Лоран. Страх перед прошлым уже давно истратил свою силу и уже не беспокоит так, как раньше. Сейчас происходят вещи гораздо страшнее того, что осталось позади. И я готов услышать практически все. Выбор остался только за Лоран.
— Это сложно. Я давно свыклась с тем, что произошло тогда. А теперь все снова перевернулось с ног на голову.
— Согласен, как после урагана.
И вновь повисает эта тяжёлая тишина, неловко даже смотреть в глаза Лоран, да и она сама взгляда избегает. Не вяжется как-то у нас разговор. Чёрт, лучше бы о погоде поговорили.
— После произошедшего я приходила каждый день. Надеялась, что от этого будет легче нам обоим. Становилось только хуже. Наблюдать за тем, что осталось от человека, которого я любила, было больно. Особенно, если ты не можешь помочь, — Лоран отчеканивает каждое слово, словно давно заучила весь текст и готова повторить его в любой момент без запинки.
Только вот смотреть на меня она не может. В этот раз затронута слишком болезненная тема. Мы по разные стороны баррикад. Она помнит все, что происходило до и после. Я могу лишь догадываться о некоторых событиях. Но от этого не легче, ни ей, ни мне.
— Ты больше походил на сломанный механизм, детали к которому уже никогда не подобрать. Отцу надоело наблюдать за этим, и он запретил мне приближаться к тебе и пытаться хоть как-то влиять на реабилитацию. Все, что у меня было — короткие разговоры с Хоффманом. Он говорил, что тебе становится лучше, показывал все данные. Но я не понимала, почему мне не позволяли быть рядом. А через некоторое время узнала о Хоуп.