Глава XI
Маркус кулаки о стены в кровь разбивает, хрипло выкрикивая проклятия. Словно это поможет спасти её. Стены крепче камня, их не уничтожить, и с каждым ударом они становятся все толще. Отчаяние петлёй на шее затянуто, а сознание вновь рассыпается, как карточный домик, из-за одного неловкого движения.
Хоуп кричит, умоляя отпустить её, цепляется за всё, что может, лишь бы вырваться из цепких объятий работников, которые совсем как палачи — безмолвные и неизбежно приближающие смерть.
И Хоуп не убрать из этого списка, никак не вычеркнуть. Маркус снова кричит, просит забрать его, лишь бы она жила. Но его мольбы не суждено никому услышать. Замкнут в четырёх стенах, нем для огромного мира, сдавлен ужасом. Ведь всё должно было закончиться иначе. Совсем не так.
Вокруг запястий капельницы обвиваются, туго кожу стягивая. Марк рвётся вперёд, но тщетно. Сотни игл в кожу впиваются, а по трубкам системным жидкость синяя спускается. Его погибель.
Мир вокруг погружается во мрак, оставляя лишь единственную лампу, освещающую опутанного, как паутиной, Марка. Шепча одни и те же слова раз за разом, он медленно ускользает из этого мира. Уходит, словно под лёд, готовясь уснуть навсегда. Но что-то резко прерывает этот смертельный сон.
До боли знакомый голос.
— Ты говорил, что увезёшь меня к морю… Ты обещал.
Из мрака отделяется маленький силуэт и стремительно приближается, постепенно обретая более чёткие черты. Марк хочет вырваться, но не может, а сердце бешено колотится.
Ева выходит на свет слишком резко, словно всё время под белым лучом и стояла. Бледная, с кровоподтеками и диким взглядом. Приближается быстро и внезапно говорит голосом Хоуп:
— Ты обещал, что все будет хорошо.
Марк изо всех сил жмурится, чтобы не видеть этого кошмара. Ведь такого не может быть, всё это нереально.
— Почему ты бросил меня?
От неожиданности открыв глаза, Марк видит перед собой Лоран. Тот же злой взгляд, от которого кожа мурашками покрывается. Эта животная ярость, горящая как праведный огонь. И от него не спрятаться, не убежать.
— Почему ты бросил меня?!
Лоран заносит нож и вонзает прямо в грудь Маркуса. Всё перед глазами плывет. Крик становится яростнее, голоса мешаются. Ровно как и образы. Уже непонятно кто бьёт: Лоран, Ева или тёмный силуэт Хоуп.
Безумие достигает своего апогея, когда из тени выходят близнецы, Скотт и Дакота, а за ними и остальные. Марк уже не связан, теперь он стоит на краю вырытой могилы. И она принадлежит ему. Глубокая яма станет последним домом для тлеющих костей.
Марк не может смотреть на своих судей, но каждой клеточкой тела чувствует их жестокие взгляды. Пощады не будет.
— Ты слишком слаб, чтобы тягаться со мною, — Каин стоит впереди всех, храня всё тот же холодный акулий прищур.
Он нанесёт последний удар. Поставит жирную точку в истории. Победа за ним.
Марк не чувствует удара и в то же время его сила сотрясает все внутри. Мир летит кувырком, но это длится всего лишь мгновение. Несколько секунд — и края могилы смыкаются над головой, как створки капкана.
Мир погружается во тьму: вязкую, как карамель, душную и сжимающую со всех сторон. Маркус чувствует, как задыхается, но вместе с нехваткой кислорода приходит и облегчение. Он умирает, и больше для него не существует никаких забот или тревог. Освобождение от оков и долгожданный миг полёта.
— Соберись. Прекрати себя жалеть и поднимись на ноги.
Где-то вдалеке загорается огонёк белого света, стремительно приближающийся к Марку, и за долю секунды ослепляет внезапной вспышкой. Проходит, наверное, вечность прежде, чем он вновь начинает видеть мир вокруг себя.
Коридор, которому нет ни начала, ни конца с множеством зеркальных дверей, делающих помещение бесконечно огромным. А прямо перед Марком стоит он сам, только моложе, или может просто не такой уставший. Вот только в тяжёлом взгляде, словно бы сокрыта вся вселенная, готовая в любую секунду вырваться и раздавить своей массой.
— Ты должен бороться до самого конца. Если не можешь идти — ползи. Цепляйся за каждый шанс, иначе потеряешь все. На этот раз навсегда.
Марк лишь смотрит на самого себя, не в силах что-либо сказать. Даже самое ничтожное словечко застревает в горле. Но в то же время в груди что-то нарастает. Напряжение ускоряется, нарастает, впитывает в себя любое ощущение. В считанные секунды оно может всё уничтожить подобно ядерному взрыву. Это странное ощущение приносит, на удивление, эйфорию. Каждая клеточка тела наполняется могучей энергией.
— Прекрати бегство подобно крысе.
Где-то слышится крик. В этом зеркальном коридоре нет понятия о месте и времени. Жалобный вопль раздается то совсем близко, оглушая до звона в ушах, то отдаляется на сотни метров.
— Борись!
Вмиг все зеркала разлетаются миллиардами осколков, переливаясь в ярком свете. И вновь вспышка ослепляет, стирая весь мир вокруг.