— Все может мгновенно измениться, — сказал он, — к примеру, погода. Если я вас немного провожу?
— Нет ничего лучше, — с жаром ответил мистер Шип.
Они двинулись по пустым и тихим улицам, залитым лунным светом. Они шли мелкими шажками, как старики, и, беседуя, выясняли, что у них много общих черт — любовь к некоторым блюдам, игре в шашки и красивым иллюстрированным книгам.
У стены кладбища мистер Шип кашлянул и, сунув руку в карман, предложил:
— Ментоловую пастилку?
— Охотно.
— Нет ничего лучше от кашля, — добавил мистер Шип.
В то же мгновение колбасный нож скользнул меж его ребер и пронзил сердце.
— Посмотрим-ка на эту ментоловую пастилку, — сказал себе Дейв, обшаривая карманы мертвеца.
В них не завалялось ни одной конфетки, но лежал длинный и остро заточенный стилет.
Артур Биллинг, найден убитым в Рейлвей-Ворф на Баттерси-Рич.
Марта Галлент, девица легких нравов, найдена мертвой на Фентимен-род, Саус-Ламберт.
Маргарет Кокс, хористка, найдена около Лондон-Нью-Док в Шедвелле.
Ирма Мур, цветочница, найдена на Хилл-стрит.
Трагический список удлинялся: газеты словно сошли с ума; полиция была в отчаянии, а люди не осмеливались выйти ночью на улицу. Еженедельник опубликовал ужасную карикатуру на агентов полиции, судей в париках и мантиях и виселицу, на которой рядом с пустой петлей стоял палач. Он выглядел скучающим и держал руки в карманах.
Подпись гласила: бездельники.
Но в начале осени кровавая серия внезапно оборвалась.
25 сентября Дэвид Глесс выиграл 2000 фунтов в Большой благотворительной лотерее, организованной герцогиней Стейнброк.
На следующую ночь дом его был ограблен, сейф вскрыт и опустошен, а хозяина нашли задушенным в постели.
Сторкхаус, или Дом с журавлями
Анри Верну, который подал мне идею о живой комнате, о великом ужасе Сторкхауса
Есть в Ганновере, чуть повыше Селле, маленькое озерцо, которое питается водами реки Аллер. Берега его чрезвычайно живописны, но пустынны. Именно по этой причине я и бросил там якорь после бродяжнической жизни по семи морям и нашел существование вполне терпимым.
— Хелло, капитан!
Меня уже давно так не называли, и я с удивлением и недоверием глянул на окликнувшего меня человека с нетвердой походкой.
— Привет, капитан!
И тут я узнал Билла Кокспура, своего многолетнего помощника на борту Тадорны, который, как я полагал, вместе со многими другими уже давно сгинул под знаком Козерога.
Я всегда считал его шельмой, хотя лично мне никогда не приходилось на него жаловаться. Было довольно приятно встретить старого товарища по морским странствиям, тем более что я уже решил окончить свои дни на берегах крохотного пресноводного моря.
— Добро пожаловать, Билл, — сказал я и налил ему. — Но какого черта ты ошиваешься в Ганновере, где океаном и не пахнет?
— Вообще-то ничего… Кроме того…
— Ответить можно было бы и пояснее, но поскольку я уважаю тайны других, ответ меня удовлетворяет.
— Послушайте, босс! Если нам удастся сговориться, можно подзаработать.
— В таком случае договориться всегда можно.
— Хорошо сказано, босс. Я и не ждал иного от вас. Но прежде позвольте рассказать не совсем обычную историю.
— Прекрасно! Обожаю всяческие истории, особенно если они приносят ощутимый доход.
И Билл Кокспур заговорил, но поскольку речь у него тяжелая, со многими повторами и ненужными длиннотами, перерывами на выпивку и поминаниями Бога, я сам перескажу его историю.
Это, по выражению Билла, началось однажды вечером в Бремерсхавене…
Произошло много мерзкого, очень мерзкого, о чем мой компаньон не стал распространяться, но в чем сыграл зловещую роль его нож. Биллу пришлось бежать, скрыться в непроглядном мраке со скоростью дикого зверя, которого преследует разъяренная свора, и без единого гроша в кармане, поскольку какой-то мошенник ощипал его как курицу.
От кого-то Билл узнал, что я живу в районе Ганновера, и надеялся найти у меня убежище до тех времен, пока ему не удастся добраться до границы или иностранного порта. Он пустился в путь по мрачным ганноверским землям, обходя деревни и большие дороги, ночуя в лесу и живя мелкими кражами. Однажды он услышал лошадиный топот и, опасаясь погони, спрятался на заброшенном кладбище с церквушкой в руинах. Он рухнул в грязь и забился под кусты, не имея сил подняться.
Утром, дрожа от лихорадки, Билл решился покинуть убежище. Выбравшись из-за старых могильных плит, он увидел на одной из них человека, сидящего на корточках и пьющего из фляжки в соломенной плетенке.