— Приличные девушки. Сначала рубашку и штаны надевают, — отметила Кэт, не поднимая головы.
— Вот не успеешь глаза продрать, уже учить начинают, — с горечью констатировала не-до-проснувшаяся страдалица. — Злые вы. Пойду утоплюсь.
Кэт фыркнула:
— Там не получится. Желающих плюхнуть в воду. Слишком много.
На палубе царило утреннее, но уже слепящее солнце. В тактическом плане мир не особо изменился: левее флагмана шла крутобокая «Дева Конгера», за ней виднелась «Собачья голова-6», далее «Лапа Ворона» и «Коза». С соблюдением дистанции у кораблей эскадры имелись ощутимые сложности: уж очень разнотипные посудины. Но с этим техническим беспорядком уже практически справились.
Жмурясь и затягивая покрывающую светлые волосы косынку, Дики прорысила на бак. Топиться уже не хотелось, хотелось искупаться. Но мореплавательство полно парадоксов: вокруг море, а нырнуть в соленую прохладу удается не особо часто. Что отягощает.
Корабль, особенно такой крупный как «Молния», активно живет и дышит: скрипят снасти, кто-то уже стучит молотком, перекликаются вахтенные, критикует кого-то на «научном» крыле юта Профессор, бесконечно вздыхают и плещут волны за бортом, орут пролетающие за кормой чайки, драит палубу прилежный Зеро.
Дики чистила у борта зубы. Проходивший мимо щуплый Птух заметил:
— Рано встаешь, благородная леди.
— Фто ф, фсе одно не фыспишь фсласть, — сказала Дики. — Сольефь?
Плескалась под струей, без сожаления заливая рубашку (все равно высохнет мигом). Сливавший из ведра Птух рассказывал об основных происшествиях за ночную вахту. На «Вороне» опять что-то шло не гладко. Дики предположила что там заново с рулем маются. Если спрашивать-говорить не очень глупо, опытные моряки всегда охотно пояснят.
Вытерлась специалистка по рулевым системам подолом рубашки и это оказалось весьма опрометчивым. Мама наблюдала, опираясь о планширь левого борта. Дики подскочила ближе и признала:
— Полотенце опять забыла. Виновата. Но крем при мне, щас намазюкаю. Ты как?
— Я — как обычно, — сказала мама. — Косынку поправь. И насчет физиономии. Славный морской загар совершенно не обязан идти комплектом с облупленным носом и заскорузлыми губами. Помним, что Мамочку это весьма расстроит.
— Уже мажусь, — Дики выудила из подсумка баночку с кремом, принялась наносить защиту вокруг носа. — Как там Рич? Я братца еще не видела.
— Судя по всему, нормально, — пробормотала Мама. — Со снастями на корме помогает.
Сама Мама выглядела не очень нормально. Бледноватая, это даже сквозь загар заметно. Недуг, именуемый «морской болезнью» не смертельный, но очень гадостный. Мама вида, естественно, не подавала, но иногда мелькало на лице нечто этакое… беззащитное и совсем юное. Гм, опять морской парадокс? Не, мы его обсуждать не будем.
— Ладно, тогда я на камбуз, — сказала Дики, тщательно закупоривая крем.
— Успеха.
Пахло на камбузе хорошо. Там всегда пахло хорошо и одинаково, в этом-то и таилась серьезная проблема.
— Доброе утро, сэр, — Дики сдернула с крюка слегка замусоленный передник. — Прикажете начать раскладку?
Великан Капля засопел, стряхнул со сковороды еще три пышки и раздраженно пробасил:
— А вы заявились просто поглазеть, юная леди? Ежели испеклось, кто-то должен и разложить, так ведь, а?
— Ваша правда, сэр, — заверила раскладчица, стараясь не дышать носом. От запаха пышек слегка подташнивало.
Нет, пышки были вполне съедобные и даже вкусные. Но одиннадцать дней подряд завтракать именно пышками слегка надоело. Ничто так не притупляет вкус вкусности как неумолимое постоянство. Вот подташнивает, и все тут.
— Сэр, нас побьют сегодня. Или завтра, — вздохнула Дики, раскладывая пышки по девять единиц на миску.
— Пусть попробуют, — хмыкнул мрачный кок-здоровяк. — Я их предупреждал.
О причинах сложившейся непростой ситуации Дики имела чисто схематическое представление: настоящим коком Капля не был, но воля командования и зловещий жребий привели его на эту нелегкую, но ответственную камбузную должность. Имелись всякие условия и договоренности, Капля выполнял свой долг добросовестно и стойко, никого отравлять не собирался, но талант к готовке пищи у него имелся строго ограниченный: несколько хорошо освоенных блюд и всё.
Дики опытно подхватывала наиболее остывшие кругляши-пышки, упихивала по окружности пайковых посудин — двойная шеренга мисок выстраивалась по столу. Миска на троих, всё продумано, еще полагается половина кокоса на одно моряцкое рыло, но орехи команда сама поколет, небось, не лорды. Полноценная кружка чая из рийбса[6] на человека — чай отличный, сладко-кисленький, его Капля варит безупречно. Собственно, в пышках и похлебке из солонины кок тоже большой мастер, а иные блюда попросту никогда не готовил. М-да, трудности комплектования — извечный бич всех экспедиций.
6
Местное название, бытующее на Желтом берегу. Напиток тонизирующий и утоляющий жажду, готовится из высушенных и измельченных листьев невысокого кустарника. Профессор обоснованно считает, что рийбс родственен растению, известному в академических кругах как Aspalathus linearis или Аспалатус линейный.