К нам шагнули два чрезвычайно эффектных джентльмена и просиявшая Аська с радостью изобразила неожиданную встречу:
— Какая прелесть, — Игорек, Аркадий! А мы уж собрались скучать… Взгляните-ка сюда! — Заговорщически подмигнув, Аська перегнулась через перила, заглядывая на нижнюю палубу.
— Да… — Юрий сокрушенно покачал головой и тут же весело взъерошил пушистую, морковного окраса шевелюру. — Нам всем повезло, друзья!
Он приблизился к своим спутникам и громким шепотом просвистел:
— На теплоходе одни «лысаки» и сопровождающие их «внучки». «Лысаки» и «пузастики» — это из лексикона моей сестры-студентки. — Пояснил он. — Что означает — достойные господа внушительного телосложения. А мы, вроде как «ботаники», то есть — неразумные, наивные… ну, в общем, дубины, решившие отправиться в круиз с деловой целью и без сопровождения прекрасных дам! Возблагодарим провидение за эту встречу в одном из прохладных баров. — Юра развернул проспект. — Я предлагаю начать сверху — «Bar Coral Seas». Не возражаете?
Когда Ассоль училась вместе с Юркой Казановым в театральной студии при Центральном детском театре, она была ещё Лелей. Педагоги сразу разглядели в бойком «паже», которого в ту пору изображала Леля, задатки травести. Но ученица надежд не оправдала и отнюдь не по причине профессиональной непригодности. На втором году обучения она вышла замуж за иностранца. А Юрка тоже не стал «дублером Хазанова», как шутили студенты. Он вовремя переметнулся на более перспективную ниву предпринимательства. А жаль, в 35 лет он все ещё выглядел мальчишкой-переростком, почти таким же, как снимался в «Ералаше»: круглое лицо под шапкой ярких кудряшек, нежная розовая кожа в бисеринках пота на курносом носу. Интересно, приходится ли Юрию Андреевичу бриться и как у него вообще обстоят дела с «гормональным фоном»? Даже на первый взгляд я причислила бы его к пациентам психоаналитика по проблемам сексуальных отклонений. Симпатяга — чай, из породы «закадычных подружек», всегда крутящихся в женском обществе, преуспевающих в швейном деле и кулинарии… Да, забавную троицу откопала Ассоль — Юрка, Игорь, Аркадий…
Конечно же, мы встретились на теплоходе не случайно. Притащив мне рекламный проспект турагентства «Fantasy cruises», Аська тут же выложила главный козырь:
— Все это время мы будем под опекой моих друзей. Думаю, скучать не придется. Эти мальчики знают толк в «красивой жизни». И она принялась взахлеб живописать свои похождения с «группой А. Р. Т.», как называла неразлучную троицу. Собственно, никаких «египетских ночей» не было — пару выходов в самые что ни на есть престижные рестораны, налеты в ночные казино, банкет на фазенде Рустамова. Никто не тянул её в постель, хотя, по словам Аськи — притязали на близость все. Иначе и быть не могло. И глазом не моргнув, Ассоль присягнула бы, что возбуждает даже неудержимую страсть женоподобного Юрочки. Такова уж судьба секс-символа. А моя подружка, похоже, оставит за собой этот титул, полученный ещё в училище, до гроба. Когда мы были школьницами, это называлось «клевая чувиха» или «отличная мочалка». «Эпоха застоя» — никакой изысканности в сфере эротики! «Кама-сутру» перепечатывали втихаря и прятали под подушками, зачитывались разделом «Советы молодым супругам» в журнале «Здоровье». И даже пособия по сексопатологии выдавались в институтской библиотеке строго по предъявлении зачетки со специальной отметкой ведущего эту специальность педагога, что не мешало процветанию в общаге всех видов плотского греха.
После школы я сразу же оказалась в Мединституте — пошла по стопам неведомой мне бабули, спасавшей грузинские деревни от желудочно-кишечных инфекций. А Лелька стала ученицей актерской студии и одновременно секс-символом этого детско-юношеского театрального заведения, сыграв в учебном спектакле роль Джульетты.
Весьма романтическая и любвеобильная мама — преподаватель музыки и пения в младших классах, назвала дочку Ассоль, надеясь, что та, в отличие от неё — невезучей, все же дождется своих алых парусов. В школе все звали девочку Лелей и лишь в училище она стала претендовать на взрослое Ольга. Моя маман почему-то называла мою миниатюрную подружку Асей. Ей — словачке по происхождению, это имя казалось особенно русским, тургеневским, соответствующим белокурому очарованию звонкоголосой отличницы. Аськой она стала и для меня. Но на Ольге метаморфозы с именем не кончились, как и преображения самой, весьма энергичной и не такой уж «тургеневской», героини.
От цитадели детского театрального искусства до кафе «Космос» совсем близко. Там Аська и встретила свою судьбу в облике очкастого новозеландца, прибывшего в столицу СССР для изучения русского языка. Он был тощ, сильно близорук, до крайности закомплексован, и жутко импозантен. Чего стоила насквозь иностранная русская речь Джона! А джинсы, а курточка, купленные по ту сторону рассвета…