— Я… — склонил голову черт, — хозяин говорил, что я дюже хитер…
— Хм… — задумался Афанасий, — и что же с тобой, таким хитрым, делать?
— Пощадите, господин колдун, — вновь взмолился черт, — я послужу вам верой и правдой. Все, что прикажете, смогу украсть. Хоть червонцы золотые, хоть девицу!
— Червонцев и девиц мне не надобно. Но, сдается, найду, где таланты твои применить. А вот скажи-ка, есть ли в поместье надежная клетка?
— Есть! Есть! — обрадовался черт. — Отличная клетка, для ихнего фамильяра. А он вон какой сильный был. Я из нее ни за что не выберусь.
— Что же, пошли в поместье. Заодно проведаем господина Щеглова.
Первым делом Афанасий посадил в клетку Владимира и наскоро привязал хитрого черта. Крови дал совсем немного, связь с зайцем была ему не нужна. Потом поменял чертей местами, запер клетку и велел узнику сидеть и ждать решения своей судьбы.
— Верой и правдой, — крикнул черт ему вслед, и Афанасий закрыл тяжелую кованую дверь подвала.
Щеглов сумел подняться с постели и стоял у окна своей спальни, вцепившись в подоконник. Увидев Афанасия, он вздрогнул, плечи его затряслись.
— Колдун Тайной канцелярии Репин, — представился Афанасий. — А это черт мой, Владимир.
Винить старика он не собирался. Не всякий колдун сладит с чертом, что уж говорить про обычного человека.
— Ну что, помогает лекарство? — спросил он.
— Помогает, — натужно проскрипел Щеглов.
— Вот и ладненько, — сказал Афанасий. — Сейчас некоторое время плохо будет, потому как пребывали вы под сильной властью своего черта. Но потом полегчает. Бог даст, поживете еще. В подвал ни ногой! — предупредил он.
Во дворе Владимир обернулся химерой и лег на снег, но Афанасий погрозил ему пальцем.
— Давай в коня, чертяка, хватит с меня на сегодня полетов, налетался. Позже учить тебя буду.
Он вскочил на вороного жеребца и помчался в город.
Наутро Афанасий проснулся в отличном расположении духа. И было с чего радоваться: за окном светило солнышко, задание успешно выполнено, да и новый черт, хоть и допускал ошибки, но старался и не подвел. Уже должен был прибыть конторский колдун на подмогу, он-то и займется поимкой демона. Московское это дело, не столичное. Но, видимо, что-то задержало колдуна в пути, поэтому, покончив с завтраком, Афанасий некоторое время поскучал, а потом встал и направился к управителю корчмы. А когда вернулся, в руках у него был огромный меховой ком.
Черт с интересом уставился на необычный предмет.
— Наматывай-ка на себя онучи, чертяка, — велел Афанасий, — да поплотнее. Денек погожий да воскресный. Гулять с тобой пойдем. А чтобы ты дуба не дал, одолжил я для тебя собачью шубу.
Чертяка смешно выгибался и крутил башкой, разглядывая себя в шубе.
— Небось, никогда не носил ничего подобного? — усмехнулся Афанасий. — Вам, чертям, теплая одежда не положена. Заболеть вы не можете. Но раз уж все знают меня как лекаря, не будем разочаровывать честной народ. Да и дрожат черти от холода, как самые обычные люди. Не хочу, чтобы за моей спиной всю дорогу маячила твоя синюшная рожа.
— Как будто шерсть, моя, волчья. Такая же теплая, — простодушно заметил чертяка, заставив колдуна рассмеяться.
В городе в честь воскресного дня проходила ярмарка. Еще на подходах Афанасий купил связку калачей, оторвал один себе, остальные бросил черту.
— Жри, заслужил.
— Хозяин, можно спросить? — негромко произнес черт.
— А спрашивай, — разрешил Афанасий.
— За что милостью жалуете? Я ведь ошибся и чуть вас не сгубил.
— А потому, чертяка, что ты за дело старался. Поступать правильно и чувствовать мою волю ты научишься, и скоро. Гораздо сложнее воспитать в черте радение, ибо порода ваша ленива и к делу не охоча.
Черт задумался. Афанасий не стал ему мешать. И пояснять дальше тоже ничего не стал. До правильных мыслей черт должен дойти сам, тогда они крепко засядут у него в башке.
На ярмарке они отведали гречневых блинов, пирогов и студня. Горячий сбитень приятно согревал внутренности.
Афанасий от души похохотал над ярморочным балаганом: и не только над веселыми кривляньями Петрушки, но и над тем, как таращился на представление чертяка. По всему выходило, что прежде ничего подобного черт не видывал, и незатейливое действо ему понравилось. А вот канатоходец и огнеглотатель Владимира не впечатлили. Так же, как и дрессированный медведь, ловко жонглирующий булавами на площади.
— Это черт, — равнодушно пояснил он.
Афанасий так разошелся, что даже принял участие в кулачном бою со здоровенным детиной с огромной черной бородищей. К сожалению, детина только выглядел грозным. Пара ударов, и он, похрюкивая, повалился на землю.