— Нет, вы видите? Видите?! Раненый муж в больнице! Умирает! А эта бесстыдница продолжает крутить роман со своим хахалем… — Маргарита гневно выставила палец, указывая на розы.
Кузя подскочил букету и принялся его обнюхивать. И, запустив лапу куда-то в цветы, вытащил оттуда маленькую открытку. Сделав вид, что играет, он подогнал ее к самым ногам хозяина. Аверин хотел наклониться, чтобы ее поднять, но Виктор его опередил. Взяв в руки открытку, он прочитал:
— Никто не встанет между нами, любимая. И три восклицательных знака.
— Вот это да… — всплеснула руками Маргарита, — вот же люди… похоронили уже Гришу-то…
— Погоди, Маргарита… — Аверин протянул руку и, не снимая перчаток, забрал у Виктора открытку и осторожно осмотрел ее со всех сторон.
— На ней могли остаться отпечатки, — сказал он.
— Да, — Виктор достал из портфеля прозрачную папку для бумаг и сложил открытку туда, — но если преступник купил ее в киоске у остановки и подписал прямо на улице, то увы. Такие открытки сейчас на каждом углу.
— Он мог снять перчатки, чтобы подписать. Снял же он их, чтобы выстрелить.
— Стрелять в зимней перчатке неудобно, — Виктор поднял руку и показал, насколько перчатка толстая и как тяжело сгибаются в ней пальцы, — но шанс есть… — он многозначительно покосился на Кузю.
Кот продолжал обнюхивать цветы, демонстративно чихая.
— Когда мальчик придет из школы? — спросил Аверин у Маргариты. — Нам бы попасть в квартиру. Да и поговорить с ним.
— Часа через пол, наверное, если не загуляет нигде. А с этой гадостью что делать? — Маргарита брезгливо указала на букет.
— Это улика, — начал объяснять Виктор, — поэтому…
Но тут на этаже снова остановился лифт, его дверцы открылись, и оттуда показалась коляска. А вслед за ней вышла молодая женщина.
— Катери-и-и-на… — протянула Маргарита тоном, не предвещающим ничего хорошего, — тебя-то мы и ждем…
Но соседка даже не взглянула на нее. Она уставилась на букет, как будто увидела ядовитую змею. А потом подняла глаза на Виктора.
— Это под моей дверью лежало, да? — спросила она с надеждой, будто ожидая признания от человека в форме, что тот принес и положил на лестничной площадке букет.
— Да, — подтвердил Виктор, — и я хотел бы…
Но женщина его не слушала. Издав разъяренный крик, она прыгнула и, одним махом оказавшись возле букета, схватила его и принялась с яростью лупить по перилам, приговаривая:
— Ах ты гад! Гад! Да чтоб ты сдох!
Бутоны летели во все стороны. Виктор бросился к ней и отобрал измочаленный веник.
Малыш в коляске от испуга зашелся в плаче. И к нему поспешила Маргарита. Подхватив ребенка на руки, она начала тихонько бормотать:
— Ш-ш-ш, тихо-тихо, не бойся.
И посмотрев на его беснующуюся мать, негромко, но сурово велела:
— А ну-ка прекрати! Дите пугаешь!
Женщина замерла на миг, а потом, прислонившись к стене, закрыла лицо руками и зарыдала, сползая вниз.
Виктор подхватил ее за локоть.
— Участковый пристав Смирнов, — представился он и добавил спокойным, даже будничным голосом: — Сударыня, не соблаговолите ли пройти в свою квартиру? Нам нужно осмотреть ваше жилище и взять показания.
Его слова оказали на женщину почти магическое действие. Она отняла руки от лица и коротко послушно кивнула:
— Да… я расскажу… Этот гад стрелял в Гришу! — она судорожно принялась рыться в сумочке, которая висела у нее через плечо. Потом достала ключ и, тихонько всхлипнув, вставила его в замочную скважину.
— Смотри какая киса, — тем временем ворковала Маргарита с малышом, — хочешь кису погладить?
Ребенок успокоился. Он, вероятно, хорошо знал Маргариту. Да и Кузя, встав на задние лапы, потянулся к нему.
К счастью, днем соседи были на работе, поэтому ни одна дверь не хлопнула, и вся процессия спокойно скрылась в квартире.
Маргарита, дождавшись, пока соседка снимет пальто и сапоги, передала ей сынишку и разделась сама.
— Вот тут вешалка, — она отодвинула шторку, за которой скрывалась ниша, — я схожу на кухню, накапаю Кате валерьянки.
Квартира оказалась небольшой. Дверь из коридора сразу вела в гостиную, точнее — в самую большую из двух комнат. Диван, стоящий возле окна, раскладывался и превращался в кровать. Рядом возле стены примостилась детская кроватка. А чуть левее была дверь, ведущая в другую комнату. Она была открыта и, судя по обстановке, там жил старший ребенок.
Катерина прошла в комнату и указала на диван:
— Вы садитесь, садитесь.
— Благодарю, — Аверин прошелся по комнате, — но мы бы хотели осмотреться. Присядьте лучше вы и успокойтесь. И расскажите нам про цветы. Вы знаете, кто их принес?