В общей картине не хватало одной очень важной детали. Код от сейфа. Как преступник узнал его?
Не выпуская чашку из рук, Аверин направился к сейфу. Некоторое время рассматривал его, а потом оглянулся на всё еще стоящую у окна Катерину.
Ну конечно!
— Вы не могли бы отойти немного в сторону? — попросил он. Включил в комнате свет, подошел к окну и отдернул штору.
Окно выходило в тот же двор, что и окно детской. Обычный городской двор, с детской площадкой и катком, на котором сейчас как раз играли в хоккей мальчишки. Аверин пригляделся — кучка портфелей виднелась за припорошенным снегом кустами.
Аверин оглядел двор и прилегающие к нему дома. Отметил автобусную остановку на углу улицы, выходящей на Каменноостровский проспект. И мысленно прикинул расстояние до ближайшего дома, из которого могут быть видны окна квартиры Катерины.
— Нам пора, — сказал он.
— Мя-я! — подскочил на месте Кузя.
Маргарита проводила Аверина, Виктора и кота настороженным и тревожным взглядом.
— Так, Кузя взял след, я правильно понимаю? — спросил Виктор, когда они вышли на лестничную клетку.
— Мя-я-я! — подтвердил Кузя и толкнул лапой один из бутонов поруганного букета.
— Мы ищем мощную оптику, — пояснил Аверин. — Телескоп или подзорную трубу. На худой конец — бинокль, армейский. В обычный можно следить за играющими во дворе детьми, но крохотные циферки на колесе сейфа не рассмотреть.
— Вы считаете, что преступник следил за семьей из собственного окна?
— Весьма вероятно. Кузя, лети к соседним домам, найди окна, из которых ты точно сможешь хорошо рассмотреть сейф, и посмотри, нет ли где-то около них любительского телескопа или чего-то подобного. Не думаю, что преступник его куда-то убирает. Договорив, он открыл окно между лестничными клетками и выпустил наружу галку.
А сам вместе с Виктором направился к машине.
Но не успели они даже толком усесться, как вернулся Кузя. Стукнул клювом в окно и, когда Аверин повернул ручку, открывая его, сел к нему на плечо и каркнул:
— Ур-ра! Фар-рт!
— Ну ничего себе… — усмехнулся Виктор, — ты и говорить умеешь?
— Нашел окно? — уточнил Аверин.
— Квар-ртир-ру! — прокаркала галка.
— Отлично. Он дома?
— Кар!
— Берем? — Аверин посмотрел на товарища.
— Берем, — ответил Виктор, открывая дверцу. — Вернее, я беру. И, с вашего позволения, ваш див. Только пусть Кузя собакой обратится. Полицейский, бегущий за галкой или за котом, всё-таки слишком странное зрелище. А вы, Гермес, держитесь сзади. Это полицейская операция, не дело колдуна.
Кузя не стал заставлять себя уговаривать и тотчас же выскочил из машины рыжим сеттером.
Аверин быстрым шагом, насколько позволяла раненая нога, двинулся за Виктором. Тот пошел в обход дома, чтобы подозреваемый не увидел из окна приближающегося к его дому полицейского. А когда они оказались в парадной, Виктор расстегнул кобуру.
— На каком этаже? — тихо спросил он у Кузи.
Собака тихонько тявкнула шесть раз.
— Отлично. В окно не уйдет. Гермес, вы на лифте поднимайтесь на пятый. Выше без меня не идите.
— Конечно, — Аверин вызвал лифт и скоро был уже на этаже. Кузя выскочил первым и потрусил наверх. Вскоре появился Виктор. Вытащив пистолет, он поднялся на шестой этаж, встал к стене рядом с дверью и указал Аверину место за своей спиной. А потом нажал на звонок.
Никто не ответил. Виктор пожал плечами и забарабанил по двери.
— Служба газа! — крикнул он. — Поступило заявление об утечке.
За дверью послышались шаги. И кто-то проговорил:
— У меня ничем не пахнет. Уходите.
Виктор снова стукнул в дверь:
— Открывайте, полиция.
За дверью повисла тишина.
— Мы может сломать дверь, — предложил Аверин
— Пока не можем. Он там один и никому не угрожает. Я сейчас запрошу наряд с ордером, никуда он не денется.
— Гав! — Кузя заскреб по двери.
Аверин нахмурился:
— Что там? Давай в человека.
— Он окно открывает! — приняв облик мальчишки, выдохнул Кузя.
— А вот теперь угрожает… ломай.
Кузя ударил по двери плечом, она влетела внутрь, грохнув об пол, и Аверин успел заметить лишь размытый след движения дива, и тут же услышал испуганный крик.
Они вбежали в комнату. На полу возле открытого окна сидел мужчина в домашнем трико и растянутой майке. На лице застыло выражение ужаса. Рядом стоял Кузя.