— Конечно, — он старался изобразить на лице как можно более расслабленную и безразличную ухмылку, но всё равно вздрогнул. Потому что они оба знали, ГДЕ он видел японских женщин.
…И Аркадию это было прекрасно известно. Он один из немногих, кто посвящен в тайну императорского «фамильяра». Как и Филипп Аверин, когда-то воевавший вместе с отцом. И участвовавший в том вызове.
Об этом никогда не говорили вслух, но Владимир знал. Связь семьи Колчаков с Авериными куда глубже, чем может показаться на первый взгляд.
Но вот чего Аркадий не должен узнать, не должен догадаться никогда, это насколько сильно он, будущий наследник Российского престола, боится этого существа. «Русское Чудовище» стало главным чудовищем и его ночных кошмаров.
Владимир снова покосился на окно. Императорский див был здесь. Присматривал за строительством дворца.
Или не только за строительством, но и за наследником и будущим хозяином? Отец последнее время вел себя странно. Опасался каких-то заговоров, покушений. А среди придворных шептались, что император плачет ночами. От этого становилось еще страшнее.
Но выпитое вино глушит страхи. Поэтому Владимир, потягиваясь, со старательно вплетенной в голос ленцой, проговорил:
— Да у него этих японок… в личинах. На целый гарем хватит.
Аркадий, поднесший свой бокал к губам, натурально плюнул вином, они оба расхохотались в голос, как будто Владимир действительно сказал что-то смешное. Но Аркадий вдруг стал серьезным.
— Покажешь?
Если бы он тогда сказал «нет». И может быть, всё пощло по-другому, круг разомкнулся. Теперешний Владимир, разменявший полвека, часто в ночных кошмарах кричит себе восемнадцатилетнему: «Нет! Не делай этого! Это ловушка!»
Но тогдашний малолетний пьяный балбес только усмехнулся, стараясь скрыть нахлынувший страх:
— Да запросто.
…Неужели он всегда боялся Аркадия? Его насмешек, его знаний? Иногда казалось, что этот человек смотрит тебе прямо в душу и видит тебя насквозь, похлеще любого ясновидящего. И это знание в любой момент может обернутся хлестким обидным словом или язвительным стишком.
Или наоборот, поддержкой в самый важный момент. Пара слов, и оценка за экзамен уже не волнует, и к понравившейся красавице подходишь без всякого стеснения.
Нет, не боялся он своего лучшего друга. Всё это шелуха и ложь, а может, и очередная попытка себя оправдать. Уважал, да. И, чего греха таить, искал одобрения. Потому что когда Аркадий говорил: «хорошо», значит, и правда вышло здорово.
И именно поэтому он тогда встал, подошел в двери и позвонил в колокольчик. И велел появившемуся лакею:
— Пригласи сюда Императорского дива.
А потом они с другом снова звякнули бокалами и принялись ждать.
И вино еще не успело закончиться, как он появился.
Улыбающийся блондин средних лет, в простой рубашке с распахнутым воротом перешагнул порог. Владимир до сих помнит две мысли, что тогда пришли ему в голову. За кого он выдает себя, там, на стройке? У этого блондина наверняка еще жива родня. Вдруг его узнают?
Но как только двери закрылись, улыбка сползла с лица вошедшего вместе с личиной.
Он, Императорский див, отлично знал, кому можно показывать свой истинный облик.
…И в нем уже почти не осталось ничего японского, разве что скулы да слегка раскосые глаза. Да что там говорить — он уже настолько походил на отца, что его можно было принять за брата Владимира от какой-нибудь восточной красавицы.
— Удивительно, — ответом на эти мысли стал голос Аркадия, — еще пара-тройка лет, и его без опасений можно будет выдавать за вашего фамильяра.
Див неожиданно опустился на колени, по японской традиции коснулся лбом пола и замер, очевидно ожидая приказа или того, зачем его позвали. Никогда прежде он не выказывал наследнику такого почтения.
Владимира же, несмотря на уже принятый дивом истинный облик, всё не отпускал озноб. И это противное липкое чувство точно не связано с личиной. Это страх? А может, наоборот? Непрошенная мысль о том, что бесконечно могущественное существо, без принуждения заклятием, вот так запросто подчиняется, да еще и на глазах у вечного конкурента и друга, взбудоражила какие-то струны в душе?
— Пусть покажет японку, вели ему, — напомнил Аркадий. Владимир почему-то избегал смотреть на товарища, он не мог отвести взгляд от существа, распростершегося на полу у его ног. Приказать ему… Вот так запросто? Такую… ерунду?