Вечером в командном блиндаже Тарасов изучал итоги дня. Поглощенный первоочередными целями армии, он по-прежнему считал сегодняшние испытания к югу от Белого временными трудностями. Гораздо больше его занимало продвижение 1-го механизированного корпуса в центральном и южном секторах. Хотя Соломатин так и не вышел к реке Нача и важным немецким коммуникационным артериям за ней, его корпус форсировал Вену и находился буквально в двух шагах от цели. Соломатин уже требовал, чтобы Тарасов отдал под его командование две отдельных механизированных бригады, чтобы ускорить наступление 1-го механизированного корпуса. Но Тарасов, убежденный, что Соломатину вполне хватит войск, чтобы выполнить порученную задачу, возражал. Он уже намечал возможности для наступления на флангах Соломатина. Дополнительным бригадам, рассудил он, можно поручить либо нарушить целостность немецких укреплений у Белого, не ослабляя натиск Соломатина, либо расширить зону наступления к югу, или обе задачи сразу. Тарасов чувствовал, что немцы держатся из последних сил и потому вряд ли справятся с кризисными ситуациями, если те возникнут одновременно повсюду. Он знал, что у немцев есть оперативные резервы, но они находятся далеко и вряд ли помогут отразить успешные советские атаки на периферии Ржевского выступа, не говоря уже о Сталинграде на юге. Нет, Тарасов не ждал вмешательства крупных немецких резервов, а если и ждал, то лишь после прорыва слишком протяженной линии обороны противника. На это он и рассчитывал, готовя приказы тем вечером. Поздно ночью Тарасов отправил новые приказы Соломатину с начальником штаба армии, который потребовал, чтобы Соломатин продолжал лобовое наступление и в ночное время, на максимальной скорости. Сопутствующие приказы предписывали второму эшелону, бригадам стрелкового корпуса Поветкина, следовать за Соломатиным.
Немцы и вправду держались из последних сил, поскольку единственным подкреплением, находящимся в распоряжении 41-го танкового корпуса, были измученные колонны 1-й танковой дивизии, бредущие по дороге Владимирское-Сычевка.
Рано утром 26 ноября генерал Крюгер, командующий 1-й танковой дивизией, достиг штаба 246-й пехотной дивизии, где к нему присоединился генерал Гарпе. Штаб был удачно расположен в деревне Васнево, среди открытой местности и пологих холмов чуть западнее слияния рек Нача и Вена. Из командного блиндажа открывался вид на поле боя перед Батурине, в долинах Вишенки и Вены, он находился на пересечении надежных коммуникаций, простирающихся на юг через долину Вены и на юго-восток вдоль долины Начи. Это место идеально подходило для наблюдения за яростным сражением 113-го танкового гренадерского полка 1-й танковой дивизии близ Батурине и борьбой 41-го моторизованного полка на берегах Вены. Крюгер тоже понимал: если падет Васнево, падет и Белый. Поэтому сдаваться он не собирался. В отличие от Тарасова, его первоочередной оперативной задачей было удержать Белый, и он надеялся, что подкрепление справится с русской бронетехникой, движущейся на юг (65).
В 11:00, когда штаб Крюгера стал боевым, ситуация отнюдь не обнадеживала. Боевая группа полковника фон Витерсгейма отважно сражалась на оборонительных позициях у Чирево, в одном километре к югу от Батурине, и тщетно пыталась выбить русские войска из деревни Мочальники на правом фланге группы. Обе стороны несли тяжелые потери, пытаясь перехватить позиции друг у друга. Овладев деревней, русские вбили клин между боевой группой и 41-м моторизованным полком, который как раз выдвигался на блокирующие позиции далее к югу вдоль реки Вена. Хуже того, боевая группа Кассница из дивизии «Великая Германия» сообщала со связным, что ее перемещение в район ожидается не ранее начала дня (66). Поэтому Крюгеру пришлось отложить контратаку с целью восстановления линии фронта. Вместо этого он сосредоточил усилия на укреплении своих позиций к югу от Белого и возведении линии временных укреплений южнее, вдоль реки Вена, чтобы предупредить дальнейшее продвижение русских на восток, в тыл корпуса.
Крюгер собрал два небольших боевых отряда для обороны участка вдоль реки Вена. Первый из них, подчиненный 352-му гренадерскому полку и состоящий из 2-го батальона 167-го гренадерского полка, 2-го батальона 352-го гренадерского полка и 1-го батальона 41-го полка, занял оборону вдоль реки Вена южнее Батурине, защищая левый фланг боевой группы фон Витерсгейма. Второй отряд, поменьше, состоял из 50 выживших солдат 1-го батальона 352-го гренадерского полка, 100 солдат из 3-го батальона 41-го моторизованного полка и персонала различных тыловых служб и подчинялся 41-му моторизованному полку (67). Этой группе предстояло возвести укрепления дальше к югу, у реки Вена. В начале дня эти маленькие и слабые боевые группы принялись создавать заслон у реки Вена, чтобы препятствовать продвижению русских. Поскольку расстояния были огромными, а положение — неопределенным, никакой связи между этими отрядами и группой фон Витерсгейма, действующей к югу от Батурине, не существовало.