Гневно и мужественно встретил рабочий народ известие о походе контрреволюционных войск. Десятки тысяч мужчин и женщин по призыву большевистской партии вышли на улицы. С ружьями, ломами, лопатами, мотками проволоки, патронташами, таща за собой пулеметы и пушки, пешком, на повозках и грузовиках рабочие, солдаты, матросы тянулись к Московской заставе. Там они возводили баррикады, устраивали проволочные заграждения на подступах к городу, рыли окопы, занимали боевые позиции. Революционный пролетариат грудью встал на защиту столицы рабоче-крестьянской республики.
А в это время в городе готовился удар в спину революции.
На рассвете 29 октября красногвардейский патруль задержал у Троицкого (ныне Кировского) моста двух подозрительных мужчин, которые собирались уехать в автомобиле. Их доставили к комиссару Петропавловской крепости Г. И. Благонравову. Выяснилось, что задержан видный деятель партии правых эсеров А. А. Брудерер, которого сопровождал солдат. У Брудерера нашли важные документы. Среди них был приказ № 1 от 29 октября 1917 г. по войскам «Комитета спасения родины и революции», в котором предписывалось:
«1) Никаких приказаний Военно-революционного комитета (большевистского) не исполнять.
2) Комиссаров Военно-революционного комитета во всех частях гарнизона арестовать и направить в пункты, которые будут указаны дополнительно.
3) Немедленно прислать от каждой отдельной части по одному представителю в Николаевское инженерное училище (Инженерный замок).
4) Все, не исполнившие этот приказ, будут считаться врагами родины и изменниками делу революции».
Приказ этот подписали смещенный накануне Октября командующий войсками Петроградского военного округа полковник-монархист Г. П. Полковников и начальник штаба мятежников подполковник В. Д. Хартулари.
Второй документ оказался удостоверением, выданным Брудереру в том, что он назначается «Всероссийским комитетом спасения родины и революции» комиссаром Владимирского военного училища и все его распоряжения подлежат немедленному исполнению. Удостоверение было подписано членом «Комитета спасения» А. Гоцем и скреплено печатью и подписью секретаря М. Броуна. Кроме того, у Брудерера были изъяты боевые распоряжения Владимирскому и Павловскому военным училищам, подписанные Полковниковым и Гоцем.
Брудерер отказался дать какие-либо объяснения, но и без этого было ясно, что в городе полным ходом идет подготовка вооруженного выступления против Советов. Г. И. Благонравов поспешил в Смольный к председателю Военно-революционного комитета Н. И. Подвойскому. Немедленно были приняты меры для ликвидации готовившегося антисоветского выступления. Утром 29 октября Военно-революционный комитет в специальном обращении известил население города о раскрытии заговора, отметив, что этот заговор связан с контрреволюционным походом казаков на город, но не имеет никакой опоры ни в гарнизоне, ни среди рабочего населения и рассчитан исключительно на внезапность удара.
В то же утро руководители мятежа, не зная, что их контрреволюционные планы уже раскрыты, передали по телеграфу следующий приказ:
«29 октября войсками «Комитета спасения родины и революции» освобождены все юнкерские училища и казачьи части; занят Михайловский манеж, захвачены броневые и орудийные автомобили, занята телефонная станция и стягиваются силы для занятия оказавшихся благодаря принятым мерам совершенно изолированными Петропавловской крепости и Смольного института – последних убежищ большевиков. Предлагаем сохранить полнейшее спокойствие, оказывая всемерную поддержку комиссарам и офицерам, исполняющим боевые приказы командующего армией «спасения родины и революции» полковника Полковникова и его помощника подполковника Краковецкого, арестовывая всех комиссаров так называемого Военно-революционного комитета. Всем воинским частям, опомнившимся от угара большевистской авантюры и желающим послужить делу революции и свободы, приказываем немедленно стягиваться в Николаевское инженерное училище; всякое промедление будет рассматриваться как измена революции и повлечет за собой принятие самых решительных мер.
Подписали:
Председатель Совета республики Авксентьев.
Председатель «Комитета спасения родины и революции» Гоц.
Комиссар «Всероссийского Комитета спасения родины
и революции» при командующем армией «спасения» Синапи.
Член Центрального комитета партии
социалистов-революционеров Броун».
Несмотря на то что юнкерское восстание и поход Краснова – Керенского на Петроград в момент наивысшего революционного подъема широчайших народных масс представляли собой явную авантюру, обанкротившиеся политики тешили себя надеждой удушить революцию и обманывали людей, заявлениями о поддержке, которую им якобы оказывают «все демократические организации». Генерал Краснов в «приказе № 1 по войскам Российской республики, сосредоточенным под Петроградом», 27 октября 1917 г. возвещал из Гатчины «всем, всем, всюду», что Временное правительство будто бы «не свергнуто, но насильственным путем удалено от своих постов (!!) и собирается при Великой армии фронта», что его поддерживает «весь народ», что Совет союза казачьих войск объединил все казачество и оно, «бодрое казачьим духом, поклялось послужить родине, как служили деды наши», что на стороне Временного правительства находятся все крестьянские съезды и войска фронтов. Краснов призвал казаков – донцов, кубанцев, уссурийцев, забайкальцев, амурцев, енисейцев – «прийти и спасти Петроград от анархии», будто бы вызванной «кучкой… людей, руководимых волею и деньгами императора Вильгельма…».