— Иван Порфировин, так объясните, пожалуйста, вы занимались какими-то техническими вопросами или…
— В первую очередь — кадры! А техника — это приложение, кто какими средствами владеет.
— Тогда извините за неконкретный вопрос, но приведите пример какой-то вашей конкретной работы.
— Пожалуйста, пример перед вами — это 12-томная «История Второй мировой войны». За эту работу я даже награжден орденом. Хотя моей фамилии в списке авторов вы не найдете, но на всех томах — благодарственные надписи министров обороны Гречко, Устинова. Я был в группе по подготовке этого издания, читал весь текст, мог кого угодно подключить к работе, а если мы говорили, что нужно что-то изменить, то меняли без всяких возражений…
— Это не единственные книги, в издании которых вы принимали участие?
— Могу вам сказать, что те две книги, которые написал генерал армии Сергей Матвеевич Штеменко — «Генеральный штаб в годы войны», — написаны по моей инициативе и с моим участием.
— Это ведь одно из лучших мемуарных изданий о Великой Отечественной войне…
— Согласен. Писал один хороший журналист, но Штеменко диктовал сам — так что была только литературная обработка… Когда Сергей Матвеевич был начальником Генштаба, там был создан военно-исторический отдел, где копились все важнейшие документы по Великой Отечественной войне, и этим материалом он был «наполнен». Штеменко пришел ко мне посоветоваться: а пройдут ли такие мемуары через наш «дом»? Тут и Генштаб, и Ставка, оценка войны, операций, командующих — сложнейшие вопросы! Говорю, что сразу я не отвечу. Связался с отделом пропаганды, с издателями, потом с помощником Брежнева… И Штеменко начал работать. Когда материал был подготовлен, еще до печати, дали его «наверх» посмотреть… Книга получила огромный резонанс — объективностью, масштабностью и т.д. Но и недоброжелатели всполошились: да кем он в войну был, фронтом не командовал — берется Генштаб оценивать!
— А почему у Штеменко недоброжелатели были?
— Это был единственный из больших известных военачальников, который страдал из-за своего ума! Он пришел в Генеральный штаб майором после Академии бронетанковых войск и дошел до генерала армии, начальника Генштаба. Он был у Антонова правой рукой, тот без него никуда не ходил. Культурный, воспитанный человек, большой умница. А поскольку он превосходил многих, то ему за это и мстили, могли подставить ножку…
— Вые ним где и когда познакомились?
— В Сибирском округе, когда был начальником политотдела дивизии. Его сначала из Генштаба послали начальником штаба в Группу войск, оттуда — начальником ГРУ. Там Штеменко начал формировать бригады особого назначения — те самые, которые мы потом высаживали в Афганистане, но он не знал, что об этом нужно доложить в Генштаб. Вот на него и «стукнули», а в результате он был понижен до генерал-лейтенанта и отправлен начштаба в СибВО. К нам он приезжал проводить учение, и мы с ним два дня мотались… Могу сказать, что с годами у нас с Сергеем Матвеевичем завязалась настоящая дружба: он звонил, приезжал, и я к нему ездил. Кстати, читал все его рукописи, проверял через кого-то, находил для него документы, которые были в 1 -м секторе общего отдела, в Кремле…
— Обратный путь «к вершинам» у Штеменко был достаточно долгий. Вы в это время уже работали в ЦК. Могли вы ему помочь?
— Много всего было… Когда его поставили начальником штаба на Сухопутные войска, то главкомом был маршал Чуйков! Вы представляете совпадение? Это же были совершенно разные люди, различные характеры, и отношения между ними не сложились. Штеменко приходит ко мне: «Не могу!» Мне надо было подработать это дело. При посещении начальника Генштаба маршала Бирюзова я говорю: «Ну что вы Штеменко там держите? Это же кладезь оперативной мысли, ему масштабы нужны!» Бирюзов посмотрел: «Ты что, за него агитируешь?» — «Не агитирую, просто вы нерационально используете его потенциал». Бирюзов его взял заместителем по оргмобвопросам, и Штеменко за полтора года перевернул всю эту работу, но это уже было при Захарове…