Я сразу же разглядел её. Она торчала у пологой оконечности острова и была похожа на хвост кита.
— Это не скала, — сказал я, — иначе она была бы такая же гладкая, как и всё остальное на острове.
Внезапно я понял, что это такое.
— Господи! Труба! — вскричал я, сунув бинокль в руки Дженни и хватаясь за штурвал. — Это верхушка трубы «Трикалы». Она с той стороны пологого уступа!
На какое–то время мы позабыли и о надвигающемся шторме, и о том, что оставаться здесь опасно. По мере нашего продвижения вдоль рифов чёрный квадрат удлинялся, принимая форму трубы. Мы разволновались. Вскоре показались одна из мачт и краешек надстройки. Невероятно, но факт: «Трикала» здесь, это несомненно.
Полоса рифов тянулась к востоку, как длинный указательный палец. Мы добрались до её оконечности за полчаса, потом пошли в крутой бейдевинд на север. Мы были примерно в двух милях от «хвоста» Скалы Мэддона и видели «Трикалу» целиком. Она лежала на маленьком, похожем на полочку пляже, словно выброшенная на берег рыбина. Красная от ржавчины, она накренилась так, что, казалось, вот–вот завалится на борт. Пляжик обрамляли два чёрных лоснящихся уступа, которые защищали «Трикалу» от господствующих ветров. Водяная пыль и пена, поднимаемая волнами, то и дело скрывали его и «Трикалу», будто занавес. Теперь до острова было меньше двух миль. Неполных две мили до якорной стоянки с подветренной стороны, до сухогруза водоизмещением пять тысяч тонн и до полумиллиона фунтов стерлингов в серебряных слитках. И никаких признаков присутствия Хэлси с его буксиром. Вот они, необходимые нам доказательства, до них рукой подать. Однако между нами и этим защищённым пляжем была полоса яростного прибоя. Рифы окружали весь остров, кроме его отвесного западного берега, однако здесь, на восточной стороне, они не тянулись непрерывной линией, а торчали, словно острые почерневшие зубы, между которыми в бесовском неистовстве метались бушующие волны.
Очутившись примерно в полумиле от этого дикого хаоса, мы увидели проход или то, что мы приняли за проход. Он был окутан пеной, и мы не могли сказать наверняка. Было начало четвёртого. К востоку от нас море было свободным от рифов, и мы решили держать на север, чтобы проверить, нет ли здесь другой бреши. К четырём часам мы уже шли вдоль полосы рифов на северо–запад, огибая остров. Ничего похожего на брешь мы не заметили, а «Трикала» медленно скрывалась за северным уступом Скалы Мэддона. Тогда мы развернулись и принялись пробиваться в обратную сторону вдоль зловещей линии прибоя. Теперь мы не сомневались, что разрыв в рифах против маленького пляжа и есть та самая брешь.
VIII. «Трикала»
Дженни стояла у штурвала. Она подвела «Айлин Мор» так близко, что мы могли хорошо разглядеть проход. Он был на траверзе справа по борту, в четверти мили. Слева от устья прохода, на уступе, высилась остроконечная скала, она напоминала маяк, но была гораздо выше и толще. Волны разбивались об неё, набирая силу и высоту на подводном уступе, чтобы потом всей мощью обрушиться на этот шпиль и откатиться огромной пенной стеной на противоположный край прохода, достигавшего в ширину ярдов пятидесяти. У внутреннего конца прохода волны опять набирали силу и вновь разбивались об огромную массу изломанных острых скал, после чего откатывались назад, сливаясь со следующей волной, катящейся по проходу, и получалась гигантская рвущаяся вперёд стена воды, которая, казалось, стремится смыть с неба низкие тучи. Лишь иногда на мгновение наступало затишье, и в эти секунды можно было видеть, что в самом проходе рифов нет. А возле пляжа, где лежала «Трикала», вода вела себя относительно спокойно.
— Что же делать? — спросила Дженни. Мы были в рубке вдвоём. — Решать надо немедленно, ветер усиливается, да и темнеет уже. Голос её звучал неуверенно. «Айлин Мор» неистово кренилась. Дженни крепче ухватила штурвал. Я не знал, что ей сказать. Вот она, «Трикала», рукой подать. Но меня пугала мысль о том, что стоит яхте развалиться, и Дженни окажется в кипящем прибое.
— Ты капитан, тебе и решать, — наконец ответил я.
— Единолично? Нет. Я не знаю, как выглядят эти рифы в хорошую погоду. Если ждать, пока шторм выдохнется, можно проболтаться тут несколько недель, прежде чем удастся опять подойти так близко к острову. А тогда уж и Хэлси будет здесь. Что бы вы сделали, не окажись тут меня? Пошли бы прямо в брешь, верно? Я посмотрел в ту сторону. Громадный курчавый гребень, рассыпая ошмётки пены, откатился по подводному уступу назад, слился со следующей волной, и получился исполинский водяной вал, взмывший к небу, словно взлохмаченная грива гигантского морского конька. Я молчал, и тогда Дженни проговорила тихим сдавленным голосом: