– Закроешь за собой, – хладно буркнул Хротгар.
– О, Акатош, и вы тут собираетесь? В этой помойной яме.
Словесный выпад остался без ответа. Азариэль почувствовал, как они упираются в камень, стопа ощущает шероховатую и твёрдую поверхность тоннеля. И прежде чем скрыться во мраке пещерок юноша затянул плиту из камня за собой, пару раз сплюнув от попавшей на рот каменной крошки.
Под величественной Цитаделью есть не менее огромная сеть множества ходов и пещер, образующих канализационную систему, смежную с разными холлами и ходами. Наибольшим большим пространством или пещерой стал – зал «Оплота», который некогда был просто огромной пещерой. Неофиты Ордена так называемый «Оплот» переоборудовали под свои нужды, поставив та свечи канделябрами, столы и прочую утварь, необходимую для существования их сообщества. Члены «Ложи» использовали эту залу для своих собраний, обсуждений и диспутов, рассуждая на все вольные темы, которые им вздумается.
Тут они могли говорить без рангов, ведь в Ордене, серди неофитов, существовали свои определённые звания, определённые кодексом: Староста, глава группы и два помощника главы.
Азариэль и Хротгар спустились по верёвочной лестнице, минуя ещё один проход, прошмыгнули через несколько пещер, представлявших узкие лазы.
Молодой эльф постоянно ловил перезвон немногих капель, бьющих о камень. Они шли не очень долго, больше трудностей доставляли разбитые полы пещеры, сырость и вонь нечистот, но чем больше они приближались к «Оплоту», тем сильнее в воздухе витал запах благовоний.
«Какая же тут вонь всё-таки» – подумал Азариэль и зажимая пальцами нос. – «Как они могут тут вообще собираться? Это же невозможно».
Но пройдя через недлинный сильно витиеватый лабиринт, они и пришли на собрание «Ложи», что ознаменовал резкий спад «аромата» нечистот.
– Неплохо же вы тут устроились, – Азариэль сказал так тихо, что рядом стоящий Хротгар его даже не услышал.
Повсюду горят свечи, прикреплённые везде, где только это возможно, а порой и за корпуса, вбитые в каменную породу. Стоят деревянные трухлявые столы, образующие почти замкнутый круг, за которыми обычно и сидят члены «Ложи». На столах стоят все те скудные продукты и вещи, которые удавалось нажить своей трудной жизнью неофита. В воздухе витает запах разожженных ароматов, буквально подменяя то зловоние, но действуя примерно так же. Это самые простые и дешёвые благовония, которые буквально били в ноздри своим резким запахом, если не сладким смрадом.
Оплот находится, прям над фонтаном, что распложался наверху. Посреди залы стоит импровизированная трибуна, возвышающаяся над всеми остальными, взойдя на которую публично мог высказаться любой желающий. Но половину пространства странного оплота занимает подводное озерои место где расположились неофиты иначе, чем обрывистым берегом не назовёшь. Вода же в озере не питьевая, ибо туда сливались нечистоты, от которых и исходил смрад, отчего приходилось зажигать сильные благовония, что и удручает. Столько место и занято оно отходами, как бы символизируя положение неофитов, опустившихся до мелкой грызни с Орденом за его спиной.
– Какое почтение, – стеснительно прозвучала реплика, когда зашёл Азариэль, так как все члены «Ложи» тут же встали, дабы поприветствовать своего брата, который спустился сегодня к ним.
Лики, полные вдохновения и радости тошнотворной чередой уставились на юношу, и в них парень не видит крепких друзей, ибо «Оплот» медленно, но верно становится точкой расхода в идеалах. Азариэль тут же приметил, что у всех здесь присутствующих была одинаковая черта отличия на платьях, жакетах – белая ленточка, вплетённая в одежду.
– Тиберий, Велерий и Камилла, – чуть поднял руку Азариэль в приветствии, рассматривая тех из неофитов, кто поддерживал создание Ложи.
– И тебя рады видеть, – мягко поприветствовала Камилла парня, коснувшись чёрного длинного и объёмного волоса, обрамляющего полное округлое лицо, с которого смотрят широкие ореховые глаза.
Азариэль вспомнил, как началась жизнь Ложи, и при этом его кольнуло ощущение жжения в животе, от неприязни. После того, как со своими россказнями об «истинном братстве и сестринстве» часть самых рьяных неофитов пошли к главе Ордена, чтобы требовать у него создания организации, где можно было бы быть полностью равными по статусу.