Какое счастье для тех, которые страдали и страдают еще, ежели они могут сказать, что их несчастье не напрасно, и что оно предохранит других от подобной участи! Ежели б это могло быть так, то я думаю было бы легко переносить всевозможные страдания.
ГЛАВА XV
Бедствие. — На дне пропасти. — Возвращение довольства. — Минута счастья.
Через несколько времени нам пришлось опять глодать последний кусок соленой и прогорклой тюленины, и мы не знали, что будем есть завтра.
В продолжении трех дней мы напрасно обходили все кустарники подле Эпигуайта, отыскивая себе какой-нибудь птицы. Я пошел на мыс Райналь, чтобы наловить рыбы, но моя ловля была несчастна; я вернулся домой почти с пустым мешком; в нем было очень мало: две или три небольшие трески. Что же касается до ракушек, то мы их не могли собирать; время больших отливов еще не пришло, и море у берегов стояло довольно высоко.
Ах, как долго тянулись вечера после таких дней! Уроки шли вяло; мы упали духом и слишком были озабочены, чтобы быть внимательными. Играть мы не могли. Можно ли играть, когда грозит голодная смерть? Мы ложились спать рано и спали долго от упадка сил. В эти минуты мы, по крайней мере, не думали о нашем несчастье.
В конце третьего дня нашего невольного поста, перед сном, мы стали все вместе молиться Всевышнему; мы с покорностью Его воле просили помочь нашему несчастью, и предавали себя в Его руки.
С восходом солнца, на следующей день я отправился на охоту. Я взял ружье и пошел отыскивать бакланов. К несчастью эти птицы стали осторожнее и очень редко прилетали на соседние скалы; те же, который садились на них, тотчас же улетали, как нас завидят. Мне удалось убить трех; к полудню я принес их домой; но они дорого мне стоили, а именно двух выстрелов.
Нам показались они очень вкусны; они были нехороши только тем, что были слишком малы. Алика не было с нами; мы отложили его порцию в сторону.
Он также, как и я, ушел рано утром на северный конец берега. Только что мы окончили наш бедный завтрак, как увидели его издали. Он соскакивал со скалы на скалу, иногда скорее, чем хотел; за спиною его была тяжелая ноша. Мы подбежали к нему. О, какое счастье! Его охота была удачнее.
Он нес на спине молодого тюленя, семи или восьми месяцев; тюлень весил около трех с половиною пудов. С такой тяжестью Алик возвращался из конца залива, и какой дорогой! Норвежец был славный малый; он говорил мало, но делал много.
Он нам рассказал, что за заливом Уток он увидел на снегу свежий след тюленя. Он пошел по нему в лес, и встретил наконец старую самку с маленьким. После продолжительной и очень трудной погони, он догнал их наконец и убил обоих. Мать он оставил на месте, а молодого принес.
Мы тотчас же отправились в путь за старым тюленем; Алик показывал нам дорогу, он хотя и устал, но тотчас же повел нас. Гарри остался дома; он должен был готовить нам ужин.
Мусграв и норвежец пошли вперед. Я шел за ними в нескольких стах метрах расстояния. Джорж немного поодаль сзади меня.
Почти на половине дороги, перед заливом Уток находится огромная скала, которая мысом выдается в море. У самой подошвы ее набросаны огромные острые обломки; они сделались скользкими от морских приливов, которые покрывают их тонким слоем морских растений.
Чтобы не идти по этим опасным обломкам, я вошел в лес; Джорж за мной. Мусграв и Алик продолжали идти вдоль по берегу.
С противоположной стороны скалы, в маленькой губе есть топь; по ней протекает небольшой ручеек; он течет с горы и падает в узкую и глубокую пещеру. Эта пещера выбита потоком в зеленоватом и мягком камне, вход в нее скрывается под зеленым сводом в том месте, где речка впадает в болото; этот свод простирается около двадцати метров в длину. Он образовался из корней деревьев, переплетшихся между собой и переброшенных с одного края скалы на другой, и покрытых густым слоем торфа. Та часть пещеры, над которой, как мы называем, перекинулся мост, шириной около двух метров и глубиной около десяти.
Немного повыше, вдоль стен пещеры, висят длинные и очень мохнатые корни и почти совершенно покрывают отверстие в пещеру, переплетаясь с бесчисленным множеством широколистых растений, пучками папоротников и лианами, который растут и цепляются по краям пещеры.
По мере того, как всходишь все выше и выше, можно различить два пояса совершенно отличных друг от друга растений, но потом они сливаются в одну массу, и сквозь чащу зелени совершенно не видно пещеры. Еще дальше деревья леса переплетаются своими вершинами и образуют свод листьев, через который проникает только слабый полусвет. Это самое опасное для ходьбы место на берегу.