Я опять положил в огонь два новых куска железа; на этот раз это были два старых болта, совсем съеденные ржавчиной. Я старался избегнуть ошибок, сделанных в прежних попытках. После усиленной часовой работы я сделал пару щипцов, которые вышли даже лучше, чем нужно было. "Браво, — закричал Мусграв, — мы победили. Вот вы теперь и настоящий превосходный кузнец. Скорей за дело! Куйте железо, пока оно горячо!" От усталости и от волнения я уронил молоток, и прислонился к одному из столбов сарая; я не стыжусь сознаться: слезы радости текли по моими щеками.
Скорей к делу! Куйте железо, пока оно горячо!
Мало помалу я стал опытнее и искуснее, и к концу месяца я окончил три пары щипцов разной величины и разной формы, три шила, литейную форму для гвоздей, пару клещей, большие, острые ножницы, чтоб резать железо, огромный, тяжелый молот, чтоб бить его, два молотка поменьше для кования, и множество других вещей, нужду в которых я предвидел.
Наученный опытом, я сделал в первую неделю февраля больше, чем я наработал в те две недели. Кирки, привезенные нами для разработки мин, и концы которых стальные, послужили на ножницы и столярные долота. Из лопаты отличного закала я наделал железки для настругов и рубанков. Остатки же лезвия пошли на острие большого топора и на два маленьких топорика. Обруч бочки, вырезанный зубцами ножницами и потом отточенный, туго натянутый на деревянную рамку, заменили пилу, полоска меди, прикрепленная под прямыми углом на деревянную планку, превратилась в наугольник. Еще медную пластинку, приблизительно длиною в метр, я расчертил на сто ровных одна от другой черточек, и это служило мне мерой.
Для дополнения инструментов мне не хватало длинного бурава, чтобы просверливать толстые бруски дерева, которые будут непременно в постройке лодки. Я почти окончил мой последний инструмент, но мне не удавалось свернуть железо в спираль, чтобы сделать бурав. Два дня сряду принимался я все за ту же работу, и все напрасно; всякий раз я раскалял мое железо, но вместо того, чтобы свернуть, я ломал его.
Я чувствовал, что не могу сделать этого инструмента и отказался от него: однако это меня сильно печалило. Неудача эта имела большие последствия, но как потом увидят, они не были несчастные. Она заставила меня отказаться от моего первого плана и придумать другой, о котором мы долго совещались с Мусгравом.
Я собрал всех товарищей и сообщил им, до чего мы додумались и просил хорошенько потолковать вместе о новом предположении. Я заметил им, что хотя мой первый план и возможно исполнить, но он представляет столько затруднений, которых я в минуту одушевления не сообразил, а именно: маленькую лодку строить нечего было и думать, а барка от десяти до пятнадцати тонн потребует ужасно много материала, как железа, так и дерева. Нам придется их создавать из ничего, так как доски старого Графтона недостаточно крепки, а главное, не имеют необходимой гибкости; деревья же острова не годятся на это по своему составу. Представьте себе, какое количество потребуется гвоздей, брусьев, затычек, всевозможного рода оковок и связей, и все это придется ковать и делать. Но больше всего меня пугало время, которое займет эта работа. Трудно было точно определить его, но во всяком случае пройдет не менее полутора года, а может быть и целых два… Уверены ли мы, что проживем до тех пор, что перенесем лишения и несчастья всякого рода, которые принесет вторая и третья зима на Аукланде.
Я поторопился однако прибавить, что не отказываюсь от мысли освобождения, но я также, как и Мусграв предлагал несколько изменить наш первый план. Мне казалось, что наша лодка, служившая уже в стольких случаях, может еще принести и на этот раз большую пользу, конечно, если мы ее сделаем и крепче и больше. Лодку следовало поднять на подставки, набить фальшивый киль, что даст нам возможность удлинить ее в корме по крайней мере на целый метр; а чтобы она стала глубже, нужно прибавить борта на фут в вышину; кроме того мы подконопатим и подправим ее. Подобная работа не превышала наших сил и, по моим расчетам, мы ее окончим в четыре, много в пять месяцев. Зато новый план имел другое неудобство, я первый заметил его и сожалел о нем, так как лодка очень мала и в ней может поместиться не более трех человек, то приходилось отказаться от соблазнительной мысли спастись всем пятерым вместе. Но можно ли назвать это неудобством, может быть это еще и лучше? Если те, которые поплывут, потонут в море, что очень вероятно, то другие, по крайней мере, будут живы, и останется надежда, что рано или поздно их спасет какой-нибудь корабль. Если же путешествие окончится благополучно, если они счастливо приедут в Новую Зеландию или в какую-нибудь другую обитаемую землю, первою заботой спасшихся будет послать помощь товарищам, оставшимся на Аукланде.