– Давайте напьёмся чая и уже откроем папку, – предложила Александра. Любопытство любопытством, но голод никто не отменял, а она, когда пребывала в плачевном настроении, хотела есть.
– Хорошо. Только можно вас попросить?
– О серединке пирога? Нет. Извините. Это моя часть.
– Нет, – улыбнулся Гольцев. – Не обращайтесь ко мне на «вы». Мне как-то… неудобно.
– Обоюдная просьба. Я тоже не старушка. Переходим на «ты».
Затем был ароматный чай, заваренный до идеального вкуса, и сладкий воздушный пирог.
Отставив посуду, одновременно потянулись к папке, лежащей рядом, на подоконнике.
Глава 32
– Что здесь? – спросила, первой коснувшись обложки.
– Биография Васильевой и её семьи. Есть пара моментов, которые могут помочь выйти на след маньяка.
– Да? Любопытно.
Александра изучала материалы, а Гольцев воодушевлённо вещал:
– Вы, ты знала, что Васильеву удочерили в возрасте трёх лет? Муж бросил её мать, и та спрыгнула с балкона. Она была ещё совсем молодой. Только закончила институт.
– Оправдываешь? – детектив подняла глаза на Гольцева.
– Не осуждаю. Беременность была по залёту. Отсутствие материнского инстинкта объяснимо.
– Оправдываешь.
– Хорошо. Оправдываю. Но для Ангелины так было лучше.
– Уверен?
– У меня сестра работает в больнице. Иногда от пациентов такого наслушается, что хочется в петлю лезть или дать запрещённый препарат страдальцу. Она держится. Ещё ни разу не пошла на поводу у своих чувств, потому что сильная и здравомыслящая. Но мы с ней часто обсуждаем её работу, и знаете… знаешь, иногда услышишь про какой-нибудь случай и понимаешь, лучше бы эта женщина на свет не появлялась. Или лучше бы её другим родителям отдали. Потому что хуже не любви в семье ничего быть не может. А ведь многим не везёт с этой любовью.
– И, если кому-то не повезло, нужно портить жизнь другим?
– Ангелине жизнь никто не портил. Её мать перед самоубийством позвонила двоюродной сестре и молила забрать дочь. У Светланы Ильиничны было бесплодие, а о детях она мечтала.
– Ты об этом здесь прочёл? – в голосе Александры звучало явное сомнение.
– Нет. Это мне сама Светлана Ильинична призналась, когда я ей звонил. Она ведь… совсем плоха. Врач говорит, если не случится чудо, ей не выкарабкаться. Семья была для неё всем. А без мужа и дочери жизнь потеряла всякий смысл. Знаешь, когда я за тёплой кофтой к ней домой ездил, в голову пришла одна мысль: а что, если Васильеву убили не из-за любви, а из-за её нехватки?
– Что ты имеешь в виду?
– Сердце там, сердце здесь. Даже коробка в форме сердца. Навязчиво как-то. Тебе так не кажется?
Под таким ракурсом она преступления ещё не рассматривала, но в словах Гольцева было зерно истины. Если подумать, то действительно, любви было слишком много. Настолько, словно ею прикрывались, будто ширмой.
– Твоё предположение надо проверить, – задумчиво сказала Александра, делая пометку неоново-зелёным на бумаге. Листы всегда были под рукой.
– И об этом же я задумался, читая биографию, – продолжал Гольцев. Взгляни на то место, где говорится о благотворительном вечере, проводимом Власовым.
– Власовым?
– Именно. Оказывается, он знал Арееву. Жену задержанного.
Александра не скрывала изумления:
– Откуда ты всё это знаешь?
– Пересекался с Лилией Власовой. Хорошая была, хотя и на понтах.
– Подробнее.
– Познакомились на сайте. Какое-то время переписывались. Ей не хватало общения: отец весь в делах, мать тоже занята. А Лиля иногда покуривала. Не сигареты, как ты понимаешь, и тогда её несло. Жизнь плохая, деньги зло, мужики только к отцу подбираются, а она никому не нужна. В общем, по сути, Лиля была несчастлива, как и Васильева. Ангелина же о том, что приёмная узнала, когда…
– Умер её отец, – догадалась Александра.
– Да. Так ты знакома с папкой?
– Нет. Я знакома с Васильевой. Мы учились в одном классе, но это неважно.
– Сочувствую.
– Не надо. Что там с Власовой?
Власов как-то устраивал благотворительный вечер, там была его дочь. Она пригласила свою знакомую, Арееву Маргариту. С Ареевой они пересекались на том же сайте знакомств.
– Подожди. Хочешь сказать, Лилия переписывалась с обоими полами?
– Нет. Власова приревновала к Рите своего парня Саньку Бурина. Прочла их переписку. Пригласила Арееву, чтобы…
– Показать, где чьё место.
– Скорее всего да. Но не менее важно здесь другое, – Гольцев сверкнул глазами, и детектив увидела в нём свою копию. – На вечер также были приглашены и три рукодельницы со своим эксклюзивом. Вещи только для богачей. Понимаешь, к чему я клоню?