-Мил человек, заплутали мы. Пособи, Христа ради, - попросил бедняк, осторожными шагами возвращаясь к своей, дышащей на ладан, телеге и засовывая руку под опустевшие мешки, сжимая рукоять вил.
-Куды ж путь доржишь? – не стал терять время справный крестьянин.
-В Федореевку бы нам. К Гордею Данилычу в работники, - сознался переселенец, настороженно поглядывая на дюжих сытых местных.
-А что, Демид, кажись Бог нас послал заблудшим, - улыбнулся Митяй. – Доржись за нами, зараз туды и ехали. – Справный хозяин, справный. Окромя ево, токма Никита Фомич будет. Да и то, он всё больше к нерусям через рубеж торгует.
-Храни вас, Господь и Божья Матерь, - отозвался незнакомец, резво хватая свою клячу под уздцы и сдвигая к краю дороги. – А чавось, правду бают, хозяйство у Гордея справное, а в деревне бедных нету, все серядняки? – решился спросить у проезжавших мимо. Меня Варсонофием кличут, - представился попутчикам.
-Угораздило ужо имечко тако? – хмыкнул разговорчивый.
-Барыня наша покойница Элоиза Александровна набожная была, пуще игуменьи. Любила из Святого Писания имеряк. А поп и рад был ей угодить, - добродушно посмеялся путник. – Бабу мою Есфирью кличут, а старшенького Авраамом. Уж когда барыня приставилася, тогда и имена русские пошли. Иван да Марья, ещё Алёнка, а малой Микитка.
-Нат кось, тёска леденечек, - молодой мужчина спрыгнул с возка, поравнялся с телегой и сунул в кулачок враз замолчавшего малыша прозрачного петушка на палочке. – А вам сахару вот, сунул смущённой девчушке бумажный кулёчек с лакомством. – Токма не враз грызите, сосать его надо, защёкать и сосать кусочек. А Гордей работников уважат, коли не пьянь подзаборная.
-Микита, залазь взад, не досуг нам валындаться, - прикрикнул старший. – Ты Варсонофий таперя всё напрямки правь, не сворачивай. Та и упрёшси в Федореевку-то. А нам товар к сроку поспеть привезть нужно, - дёрнул вожжами, подгоняя мерина. – Погладит тя по голове Галка, за раздаренные гостинцы, - усмехнулся брату.
-Ничаво, у меня ешо имеица, - отмахнулся Митяй.
Сегодня в добротном крепком доме Кузнецовых бабы во всю готовились к Ильину дню, загодя готовя угощение на разросшуюся семью. Младшие снохи, жёны Митяя и Демида, Галина с Марусей, пришли помочь налепить пельмени, да поглядывали за пирогами, поспевающими в печи. Варвара с женой Егора, Настасьей, во дворе щипали кур и утку, чтобы завтра с утра запечь с кашей и капустой. Дуня уложила в чугун последние два голубца, ополоснула плошку из-под мясной начинки, глянула на улицу.
Возле дома гонялись в салочки три девчонки-погодки; заодно следили за телятами на привязи и стадом гусей, смешанном с четырёх домов братьев и зятя, стоящих напротив друг друга.
-Ульку за мёдом послать, - предложила Маруся. – Мёд нынче душистый! Ягодные пироги бы смазать.
-До Спаса терпежу нету? – хмыкнула строгая Христя. – Ты брюхата, а нам не по чину ране положенного мёд хряпать. Завтрева сабе плошку рядом поставишь, да Дуняшке с Настасьей угоститься, коли схотят.
-Ох тошно мне, - вздохнула сноха. – Ништо, к тётке Варваре с Настькой на воздух пойду.
-Ступай, ступай, - добродушно улыбнулась Дуня, оправляя передник на круглом животе. – Сперва завсегда тошно, посля легше. Ты огурчика, малосольного поешь, да Настасье снеси. Она хоть и другорядь на сносях, а огурчик завсегда радостно.
-Я киселю заварю, - поднялась из-за стола Галина. – Кисленький. Я Шурочкой токмо им и спасалася. В дому у себя сделаю. Я споро, - умчалась за дверь вслед за Марусей.
-Аксинья, ступай до бабы Вари, пущай в баню идёть первой, - крикнула в выставленное на лето окно Дуняша, подхватывая помойное ведро, чтобы вынести к навозной куче.
-Ну куды ж ты? – спохватилась раскатывающая тесто на пельмени Христя. – Пузо ужо на нос лезет. Али некому тягать? Дай я снесу.
Падчерица ойкнула, аккуратно поставила ношу на дощатый пол и схватилась за низ живота:
-Мамаша, кажись, припёрло.
-Охти, донюшка, - всплеснула руками мачеха и высунувшись наружу заорала. – Варвара поди сюды! Да скорее ты, старая! – и уже спокойнее и деловитее, когда родная мать заскочила в дом, насколько позволяла грузность немолодого тела. – Дуняха-то наша приспела. Как аккурат банька-то готова! Как Господь управил. Ступай тихонько по крылечку, кровинушка, не поспешай. Чай, не впервой.
Когда уже завечерело, радостная Варвара, утирая пот, вышла из бани, глянула на усевшихся рядком на скамье Фёдора, Гордея и семилетнюю Аксинью. Улыбнувшись внучке, сказала:
-Охти, нянька, бери тятю с дедаем люльки ладить для брательника с сеструхою. Маманька их зараз покормить и качать будешь.