-Ты что ли Дуня? – паренёк окинул недовольным взглядом с ног до головы девчонку.
-А ты хто, чтоб спрашивать? – грозно нахмурилась девочка, почувствовав поддержку родственников.
-Я Гордей, кузнеца Данилы сын, - ответил новенький и вновь спросил. – Так ты Дуня?
-Зачем тебе сеструха наша? – снова влез Прошка. – Избу-то евойную вам отобрали. Чё ешо?
-Не я отбирал и не батя, - мрачно отозвался пришлый. – Мы такие же крепостные. Продали, вот и пришли к купившему барину.
-А откель вы взялися? – не унимался малец.
-Из-под Смоленска, - не стал скрывать парень.
-А Напольёна видал? – сделал большие глаза и затаил дыхание Прошка.
-Дурень! – добродушно засмеялся Гордей. – Когда эт было? Мой батя пешком под стол ходил, а меня и подавно не было. Вот что, некогда мне лясы точить. Хозяйством заниматься надобно. Отдайте эти пожитки Дуне. Батя сказывал, нехорошо у сироты последнее забирать. Нам чужого не надо.
-Мудрёно сказываешь, - прищурился Митька.
-Так мы на подворье у прежнего барина жили. Меня с барчонком француз учил изъясняться, - охотно пояснил новый знакомец.
-А чё ж продали? Батя пьянствовал небось? – прищурился Прошка.
Дуне вдруг стало совестно перед парнем: «И то дело, пристали репьи!»
-Барин разорился, - не стал огрызаться Гордей. – Пошёл я.
Бросив в пыль у их ног мешок, паренёк развернулся и степенной походкой направился в родной дом Дуни. Как же ей захотелось догнать и наброситься с кулаками на пришлого, захватившего её родные стены. Но чужак прав, они все подневольные: «Видать и евонная маманька ревмя ревела, как тётка Лукерья. Да куды ж жалиться, всё одно, воля за барином».
Митька, схватив мешок первым помчался в избу:
-Мамаша, мамаша, глянь чё новый кузнец-то прислал!
6
Под самый яблочный Спас зарядил частый крупный дождь. Взрослые, покумекав, решили сделать пользительное своим бессмертным душенькам. Жарко протопили ладную баньку, выстроенную пять годочков тому по разрешению барыни. С вечера намылись золой и сырыми яйцами аж до скрипа. Распаренные и разрумянившиеся еле поместились в задней горенке за добротно сколоченным столом, хлебая горячий взвар из луговых трав с цветом пользительным вприхлёбку с пожаренными в летнике оладушками. Конечно, с томлёными в печи их не сравнить, но смазанные мёдом уж больно хорошо шли. Дед Тихон ради праздника велел бабке Василисе достать из сундука по печатному прянику младшим внучаткам. И сейчас Тимошка с Прошкой ели гостинец наперегонки с Дуней, под насмешливое фырканье и завистливые взгляды старших внуков.
Наутро, растолкав дочь затемно, Христя обрядила её в давно сшитый и схороненный на самом донышке сундука сарафан. Поумилявшись, нацепила на тонкую шейку крупные бусы из рябины, в косу вплела красную ленту. Фёдор принёс из сенника новенькие лапоточки из золотистой соломы.
Тётка Пелагея, задержавшаяся со скотиной, торопливо сполоснула руки и лицо, натянула цветастую юбку, поверх кофты укрыла грудь монистой.
Дождавшись её, всё семейство чинно направилось к господскому двору на службу в небольшой церквушке. Места там на всех не хватало. Потому, батюшка обыкновенно по большим праздникам молился на пороге, уходя в алтарь и снова возвращаясь, благо сегодня день обещал быть солнечным. Барская семья при этом располагалась под навесом веранды, таким образом сближаясь по-христиански со своим крепостным людом.
Пока служба ещё не началась, бабы, собравшись кучками, делились свежими слухами.
-От напасть! У новово-то кузнеца жана мордовка, - долетало до ушей Дуняши, которую за руку крепко держала мачеха, не отпуская и на шаг от себя.
-Да ты брешешь!
-Собака брешет! А кузнечиха мордовка.
-Да хыть и так. Православная ж, не бусурманка кака!
-Да мордва все как есть ведьмаки да ведьмы. Вот помяните моё слово!
-Уж тебе всюду нечистый мерещится!
-А ещё сказывают, не просто так продали их. Евонный барин-то застрелился с горя. Наперво-то у них сына старшово на войне пулей убило, али снарядом, я в ентом не дока. А младшой от сыпи посля помер. Вот барин и не сдюжил, Богу фигу показал и застрелился. А барыня всех крестьян-то и распродала, именье сделала под богадельню, а сама в монастырь подалась, грехи, значица, отмаливать.
-Ой помело! Где ж ты услыхать успела?
-Где успела там нету ужо! А кузнечиха ведьма, знамо дело! От ей всё зло и произошло! Порчу навела.
Дальнейшую содержательную дискуссию прервал радостный перезвон трёх небольших колокольцев на переносной звоннице. На веранду вышло всё семейство помещика. Неподалёку собрались в кучку дворовые.
Дуняша отчаянно вытягивала шею и даже несколько раз старательно вставала на цыпочки, надеясь выглядеть в толпе маманьку. Но Варвары видно не было. Однако, её ёрзанье привлекло внимание совсем другого человека. Старший барчук внимательно разглядывал нарядную девчушку. Её большие глаза на любопытном личике оказались куда забавнее скучного монотонного чтения прислуживавшего священнику управляющего Савелия.