- Смелая, - улыбнулся неизвестный пленитель или мне так показалось. Я не видела его в той кромешной темноте, что ослепила меня, но ощущала теплые руки на своих предплечьях, а ещё едва уловимый аромат цветов.
- Что ты здесь делаешь? - вместо ответа на мои вопросы он задал свой.
- Меня звала мелодия, - ответ сорвался быстрее чем я подумала.
- Мелодия? - удивился он, - так значит ты уже знакома с моим братом.
- Братом? - переспросила я.
- Да, - с этими словами меня отпустили и тьма стала таять, а я наконец рассмотрела того, кто всего мгновение назад держал меня за руки.
Темное шёлковое кимоно, расшитое алыми лотосами. Длинные темные волосы перевиты алой лентой и не столько для каких-то корыстных целей сколько для красоты. А вот на голове была надета доули - традиционная китайская соломенная шляпа, призванная скрывать своего хозяина от солнца. Он стоял ко мне спиной и я не видела его лица.
- Так кто же ты? - вновь спросила я.
- Мое имя Тсуноёши Комуро, - тихо обронил он, а у меня мурашки по коже побежали. В голове всплыли далёкие слова прабабушки: "Если встретишь темного духа, то немедленно рисуй ограждение"
Ее голос ещё звучал в моей голове, а пальцы уже чертили защитный круг.
- О, ты поняла кто я, - в его голосе прозвенела искра смеха. Он повернулся ко мне и я наконец-то увидела его лицо. Точёные миловидные черты однако никакого внешнего сходства с тем, кого он назвал своим братом.
- Нравлюсь? - тонкий лук губ дрогнул в насмешливой улыбке.
- Да, - ответ вырвался так же быстро, как и прежде.
- Тебе пора. Береги себя, светлячок, - лукавое снисхождение сквозило в его улыбке. Он провел рукой по моей голове и растаял, а я открыла глаза в своей комнате - звенел будильник.
***
Ох, не зря я называла мелодию колдовской. Она пленили меня. Слушать ее - это было единственное мое желание.
Теперь я точно знала, что тот, кого я повстречала в лесу, не является человеком и тому было множество подтверждений. Вот только я уже впустила эту древнюю чужую магию внутрь себя. Я влюбилась.
И кто пленил меня больше - это тоже тот ещё вопрос.
Прабабушкины истории теперь не казались такими уж небылицами. Однако они не пугали меня, а на оборот будоражили ещё больше, интригуя и дурманя, бередя душу и разжигая костер интереса.
Музыка чужого мира стала тропой, по которой я сбегала в сладкий плен грез, не задумываясь, что это может быть ловушкой.
"Ну и что, что это демон или кто он там? - размышляла я, - главное, что я для него важна."
Бабушкины заветы были забыты и преданы, а жизнь наяву превратилась в повинность. Желанными остались сны, где меня ожидал темноволосый красавиц в светлых одеждах. Изредка появлялся его, так называемый, брат в темном кимоно, вот только от этих встреч становилось жарко.
Я неизменно была "светлячок" в его устах, но взгляды... Эти взгляды обжигали.
Иногда я замечала, как его темные глаза вспыхивают золотом и тут же гаснут. От этого по коже бежали мурашки, вот только не от страха, а от предвкушения.
Он говорил снисходительно и мягко, словно с ребенком, однако я нутром ощущала, что это игра и на самом деле меня желают, как женщину. Мною хотят обладать и осознание этого будило во мне томительное предвкушение.
Едва ощутимые касания к коже были подобны току. Невинные прикосновения, от которых становилось горячо.
Иногда он играл мне на своем струнном инструменте - гуцинь.
Друзья, одногруппники, преподаватели и даже родители перестали существовать для меня.
Я жила мечтами о тех волшебных встречах во снах, где меня любили, а настоящее все больше переставало иметь значение.
Чужая колдовская музыка, тягучая и объемная, поглотила меня, но я отказывалась признавать это, а меж тем дверь клетки уже беззвучно закрылась за мной.