А произошло вот что.
Звено Задорожного находилось на аэродроме в готовности № 1. Значит, всё на «товьсь». Сигнал — и в бой!.. Пара Маслин — Трошин получила приказ перехватить и уничтожить бомбардировщик. Каждый солдат, тем более истребитель, действует по закону: в ученье, как в бою. Вероятнее всего цель учебная, но всякое может быть…
Известны курс, высота, скорость.
«Ястребки» неслись в заданный район. А на командном пункте зорко следили за всем, что происходило в воздухе. Здесь отражались каждый километр продвижения истребителей к цели и каждый «шаг» учебного противника. Бомбардировщик маскировался в облаках, надеясь проскочить незамеченным. С земли на борт истребителей всё время поступали новые данные: курс, высота, скорость. Вся сложная техника обнаружения и наведения приходит на помощь летчикам. Ничто не укроется от всевидящего электронного глаза.
Истребители идут на сближение.
— Цель вижу! — в динамике на КП отчетливо слышен чуть искаженный эфиром голос ведущего.
— Цель ваша!
— Атакуйте!
Пленка фотопулемета подтвердила, что бомбардировщик «сбит». Победу обеспечили внезапность и точность атаки. При современных скоростях надо бить наверняка: промажешь — самолет проскочит, не догонишь, — второй атаки может и не быть. Всё, что летчик осваивал месяцы, годы, концентрируется в одной стремительной схватке. А продолжаться она может только несколько секунд. Воздушный бой — это сгусток трезвого расчета, мгновенной реакции, сильной воли, находчивости. Воздушный бой — это высшее мастерство летчика и отличные качества самолета: скорость, высота, маневр, огневая сила — всё, чем обладают советские истребители.
Небо есть небо, говорит Герман Титов, оно приносит свои радости, закаляет человека, учит быть решительным и осторожным. Особенно во время боя на реактивном самолете, когда в какие-то доли секунды воедино сливаются и скорость, и нарастающая мощь двигателя, и возможность в любой момент бросить самолет в атаку.
Небо есть небо… Земля есть земля. Истребители-гвардейцы умеют не только вести воздушный бой. Они ходят в разведку наземных объектов и, штурмуя цели, стремительно пикируют с большой высоты. Чтобы самим не попасть под удар зенитных ракет, летчики применяют каскад фигур высшего пилотажа, стараются подойти к цели скрытно и находиться над ней как можно меньше времени.
Раз уж мы заговорили о Земле, то следует сказать, что у авиаторов немало обычных «земных» занятий. Им, например, приходится часто и подолгу сидеть за обыкновенной партой, вести подсчеты, составлять таблицы… Вроде бы и не их это дело, а многие летчики-коммунисты научились работать как наземные авиаспециалисты. Летчик первого класса Задорожный говорит с техниками и механиками о самолетном хозяйстве на одном языке, — у него знания техника третьего класса.
Как свойственно всем журналистам, тем более пишущим о людях романтической профессии, я упрашивал Задорожного и его товарищей вспомнить что-нибудь особенно интересное из летной жизни, о необычных случаях, о героизме. А мне рассказывали о тренажерах и фотопулемете, о том, как вернулись однажды с разведки, не найдя цели, и как долго не могли научиться попадать бомбами в щит, а не рядом с ним…
— Нет у нас подвигов, никто никого не спасал, не «тряс» в воздухе машину, чтобы вышли застрявшие колеса, не чинил в полете самолет, не катапультировался…
В общем, всё по уставу, всё обычно. Звено отличников, звено коммунистов!
В этом и сила гвардейского мастерства и доблести. В этом и героизм — постоянный, незаметный. Всё ровно, четко, всё ладно пригнано, как в хорошем механизме. Кажется, М. И. Калинин говорил, что точное при всех обстоятельствах выполнение своих обязанностей — это тоже героизм.
И поэтому — успех. Поэтому — постоянная боевая готовность.
Годами складывались традиции и стиль гвардейцев. Через трудности и подвиги военных лет пронесли гвардейцы эстафету от героев-фронтовиков к отличным успехам звена Задорожного. Боевая дружба связывает здесь командира и рядового, наземного радиооператора и летчика, ведущего и ведомого. И хотя у каждого свои обязанности, свой характер, свой «почерк» и на земле, и в воздухе, гвардейская часть — единый боевой коллектив.
…В Ленинградском небе крылатая гвардия!
Летят герои минувших боев и учебных будней, ученики Ивана Копеца и Василия Мациевича, истребители части, воспитавшей Дмитрия Оскаленко и Сергея Литаврина, солдаты, способные повторить подвиг Алексея Севастьянова и космический рейс Германа Титова, люди беззаветной храбрости и упорства, готовые выполнить любой приказ Родины.