Архимагистр и его братья продолжили перекидываться фразами на дровише, которые Аль не понимала, но глядя на то, как тепло общаются эти трое, как Тёмный раскрывается рядом с кузенами, ощутила, что они действительно семья. Таким наставника она ещё не видела, даже с другими магистрами он не вёл себя настолько свободно. Или просто не давал этого увидеть? В общем, она решила, что хочет их понимать, а значит нужно попросить избранника начать давать ей уроки темноэльфийского языка.
– А Альвинора сегодня хорошо постаралась на тренировке, – похвалил её Альтонтирр. – Но эта Гилия… Выглядит обычной девчонкой. Зардиа пока не заметила за ней ничего подозрительного.
– Skenet bedrar («Внешность обманчива»), – качнул головой Тёмный. – Она рядом с адепткой Гурано всего день. Жалею, что не приставил Зардию к дриаде с самого начала, когда та только вернулась в академию. Возможно, мы бы смогли узнать многое из того, что скрывает память Гилии.
– Уверен: если она что-то затевает, то как-нибудь себя выдаст, – Альтондор взял с полки книгу по заклятиям. – Det som göms i snö, kommer upp i tö («Тайное всегда становится явным»).
– Это да, но главное, чтобы мы не увидели это слишком поздно, – поморщился Альтонтирр.
– Ничего не поделать, Den enes död, den andres bröd («Смерть одного – хлеб для другого»), – философски заметил голубоглазый. – Успеем ли предотвратить, или будем действовать по обстоятельствам, в любом случае кто-то может пострадать. Наша задача сделать урон минимальным.
– Den ena är inte bättre, än den andra («Одно другого не лучше»), – буркнул его брат.
– И всё равно я хочу по возможности избежать жертв! – строго сказал декан. – Если что-то пойдёт не так, спасайте всех, кого можно спасти.
Его кузены склонили головы в знак повиновения. А Аль просто молчала и не вмешивалась в разговор мужчин. Она прекрасно понимала, что при ней обсуждали слишком важные вопросы и посвятили в то, что обычному рядовому адепту знать не положено, чтобы сон был крепче.
– Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, – постановил Тёмный. – Соломку я и так подстелил везде, где только мог. Хотя, возможно, и не везде.
– Den som lever får se («Поживём – увидим»), – оторвал взгляд от книги Альтондор.
– Дор, иди к столу и отведай пирога моей… ученицы, потом почитаешь, – окликнул его архимагистр, и сам приобщаясь к угощению. – А то Тирр тебе сейчас ни кусочка не оставит.
– Ага, не оставлю, – подтвердил фиолетовоглазый, сцапывая ещё один кусок.
– Ну, от таких приглашений не отказываются, – голубоглазый отложил книгу и шагнул к братьям.
На следующее утро Аркент’тар с ректором отбывали в Линнскую академию. Пока профессор Брангард отдавал последние распоряжения, архимагистр пришёл увидеться с Аль.
Прощались они в одной из беседок, надёжно окружённой непроницаемым барьером, который не давал не только слышать, но и видеть то, что происходит внутри. Снаружи под чарами невидимости терпеливо ожидал Альтонтирр, готовый приступить к своим обязанностям. Было ещё раннее утро, но Альвиноре, уже одетой и собранной, было не до сна.
На этот раз избранника не будет несколько дней. Это не короткий отъезд в Тёмный дол на несколько часов, к которым она давно привыкла. На сердце отчего-то было неспокойно, или ей просто передалось напряжение архимагистра?
– Думаю, мне не нужно говорить, что ты не должна покидать стен замка, сама это знаешь, – наставлял он. – Не забывай, что защита академии настроена на твою ауру и попросту тебя не выпустит (так мне будет спокойнее), поэтому даже не пытайся.
– Конечно же я не стану подвергать себя лишнему риску и заставлять беспокоиться моего любимого наставника. Но, может, я тоже смогла бы что-то сделать для защиты академии? – не могла не спросить Аль. То ли в ней говорил будущий магистр, чувствующий ответственность за других, то ли просто подняла голову жажда действия и нежелание отсиживаться в сторонке.
– Man ska inte flyga högre, än vingarna bär («Не надо летать выше, чем могут поднять крылья»). Не бери на себя слишком много и просто делай то же, что и всегда, – возразил дроу. – А вот я… я должен продумать всё, позаботиться обо всём. Но продолжаю опасаться, что что-то пропустил или не учёл…
– И на солнце есть пятна, – мягко сказала она. – Даже если чего-то не учли, никто от этого не застрахован.
– Да, Människan spår, Gud rår («Предначертанного не избежать»), на всё воля Богов, но ты… – сказал архимагистр, коснувшись её щеки, – береги себя, аlskling, – и посмотрел долгим проникновенным взглядом, будто пытаясь запомнить лицо Аль, впечатать его в свою память, а потом наклонился и поцеловал. – Я не прощаюсь, просто говорю «до свидания».