— Мне кажется, что это самая красивая площадь в мире! — воскликнула Катька.
— Так оно и есть, — отозвался Артем и навел объектив фотоаппарата на них с Лешкой.
Пока друзья фотографировались, на площади показалась очередная группа иностранных туристов, внимательно слушающих своего гида — невысокую худенькую женщину с зычным голосом. Из любопытства Лешка подошла к группе поближе и вдруг услышала слово «сокол». Или оно ей почудилось?
— Давайте послушаем, что им рассказывают, — попросила она Катьку с Артемом.
Трое друзей влились в группу гостей столицы и протиснулись в первый ряд. Экскурсовод и в самом деле вела речь о птицах.
— Позолоту куполов Кремля портят вороны. Они развлекаются тем, что съезжают на хвостах по сусальному золоту и тем самым его царапают, — повествовала экскурсовод. — Но вместо того чтобы регулярно тратиться на реставрацию, люди вспомнили исконно русский способ охраны храмов: распугивать ворон с помощью прирученных хищных птиц, в частности соколов.
— Ой, как интересно! — не сдержалась Лешка. — А где их разводят?
— В русском соколином центре.
— Разве у нас в Москве такой есть?
— Ну а как же! Хищные птицы охраняют не только купола Кремля, они помогают также на аэродромах, разгоняя птиц со взлетных полос, — ответила женщина и увела туристов к Кремлевской стене.
Погуляв еще немного, друзья зашли в ГУМ, где Катька накупила кучу косметики, а потом пешком, мимо Александровского сада, направились на Старый Арбат — любимую Лешкину улицу. Но еще не доходя до Арбата, они наткнулись на высокого парня в красной рубахе, который стоял у дверей небольшого ресторана и рукой в кожаной перчатке придерживал деревянную подставку, на которой гордо восседал такой же сокол, какой остался у них на даче, разве что чуть покрупнее и с более темным брюшком. Все это было так экзотично, что редкий прохожий не заглядывался на необычную пару. Вот и Лешка не смогла отвести глаз от гордой птицы. Подойдя поближе, она стала разглядывать сокола и его снаряжение.
— Что, нравится птичка? Хотите с ней сфотографироваться? — тут же предложил парень.
— Хотим! — подлетев к подруге, воскликнула Катька.
Все трое по очереди сфотографировались рядом с соколом, но не ушли, а заинтересовались затейливой соколиной амуницией.
— Сколько ему всего надо! И где все это брать? — озаботилась Катька. — Вот такую сумку, например?
— Это называется ягдташ, — объяснил парень в красной рубашке. — Его можно купить в магазине.
Лешка задержала взгляд на шапочке на голове сокола.
— А самим можно сшить такой колпак?
— Вполне. Только это не колпак, а клобук, — хозяин красивой птицы оказался приветливым и общительным. — Видишь ли, обоняние и слух у сокола развиты слабо, его главное достоинство — чрезвычайно острое зрение. Когда вокруг много людей, клобук изолирует птицу от внешнего мира, спасая ее от стресса.
— А что у него на лапах?
— Специальные крепления, называемые путцами или опутенками. А вот это, — молодой человек указал на изящный поводок, пристегивающий птицу к перчатке, — должник.
— Красивая у вас перчатка, — отметила Лешка.
— Потому что парадная. А вообще перчатки бывают трех видов: парадные, охотничьи и рабочие. Подставка, на которой сокол сидит, именуется присадом.
— А какой это сокол? — справилась Катька.
— Балобан.
— Странное какое название.
— По Далю это значит болван, глупец. Но уверяю вас, сокол — очень умная птица. Мой Джой откликается на зов и даже скучает по мне, когда остается один. А когда я возвращаюсь, приветствует меня громкими криками. Хотя по характеру эти птицы очень гордые и независимые, и многие охотники говорят, что соколы просто смиряются с существованием хозяина.
— А долго вы его дрессировали? — спросила Лешка.
Парень усмехнулся:
— Сокол — не собака, выдрессировать его нельзя. Можно только приучить не бояться человека, садиться на его руку и, главное, охотиться. А это уже целая наука.
— А долго его приучать?
— Когда как. Порой на это уходит несколько месяцев, а иногда опытным сокольничим хватает и десяти дней. В среднем — месяц.
— Всего-то? Вот здорово! Мы ведь это не просто так спрашиваем. Дело в том, что у нас свой сокол есть, мы сегодня его поймали. У него повреждено крыло, но мой брат говорит, что оно скоро заживет. Он точь-в-точь такой, как ваш.
— И что же вы собираетесь со своей птичкой делать? — раздался сбоку голос.