Юрий Евгеньевич вздрогнул и приподнялся:
— Он что, живой? А я, когда вошел, подумал, что вы где-то птичье чучело раздобыли.
— Что вы! Конечно, живой. Это сокол-балобан, его сегодня Лешка на собачьем пляже нашла, — сообщил Ромка.
— И что же вы с ним собираетесь делать?
— Я хочу, чтобы он остался у нас, а они — нет. А выпустить на волю его нельзя, у него крыло повреждено.
— Мне кажется, его надо отвезти в Москву, в соколиный центр, — вставила Лешка. — Как вы думаете, это хорошая идея?
Юрий Евгеньевич ей ответил не сразу. Он неожиданно задумался, даже глаза прикрыл и после некоторого молчания сказал:
— Пожалуй, я знаю, куда можно пристроить вашего сокола. У меня есть знакомый орнитолог, он как раз заведует питомником хищных птиц на Соколиной горе.
— Что это за гора такая? Впервые о ней слышу! — воскликнул Ромка.
— «Соколиная гора» — это название небольшого, но замечательного заповедника на Дону. По дороге из Москвы мы с Катей можем туда заехать и пристроить птицу. Можете не сомневаться, она попадет в хорошие руки. Уход по всем правилам науки ей обеспечен. Кстати, Катюша, и твоя мечта наконец сбудется, ты увидишь необыкновенно красивые места. Ты ведь давно хотела попасть на Соколиную гору. Ты меня слышишь? — Юрий Евгеньевич тронул Катьку за плечо, но та даже не шевельнулась. — Ты что, не рада? А помнишь, как ты обиделась, когда весной я не смог взять тебя с собой в этот заповедник?
— Хороша ложка к обеду. А сейчас мне и здесь неплохо, — пробурчала Катька и, откинув покрывало, зарылась в сено.
А Ромка встал, потоптался возле Катькиного отца и робко попросил:
— А нельзя ли и нам поехать с вами? Что вам стоит взять нас с собой? Мы посмотрим на этот заповедник, а потом сами домой на поезде вернемся. Ведь это недалеко от Воронежа, да?
Катька от Ромкиной идеи пришла в бурный восторг. Она подскочила, как распрямившаяся пружинка, и обеими руками обхватила шею отца.
— Папа, пожалуйста, очень тебя прошу, возьми нас всех в твой заповедник! Я тогда всегда буду тебя слушаться. И маму тоже, честное слово.
И Юрий Евгеньевич сдался:
— А родители их отпустят?
— Отпустят, если ты попросишь. Сделай это прямо сейчас!
— И с Ниной Сергеевной тоже поговорите, чтобы она приглядела за моим Попкой и Лешкиным Диком, — расхрабрился Ромка.
Катькин отец согласился и на это.
— Чего не сделаешь для любимой дочери и ее друзей? Хорошо, я постараюсь.
— Значит, мы можем готовиться к поездке? Ура! — во весь голос закричал Ромка.
— Не торопись, у вас впереди еще много времени, — напомнил ему Юрий Евгеньевич, но Ромка вприпрыжку помчался собирать вещи.
Ночевать на даче Юрий Евгеньевич не стал и вскоре уехал. Счастливые Ромка с Катькой снова целый вечер гонялись друг за дружкой по дорожкам сада, а Лешка с Артемом, как всегда, расположились на своей любимой скамеечке.
И вдруг из окна гостиной послышался телефонный звонок. Лешка вскочила.
— Я подойду, — сказала она и понеслась к телефону. А когда сняла трубку, брезгливо поморщилась. Звонил Сыч, о котором она и думать забыла.
— Здравствуйте, могу я услышать Олю? — очень вежливо спросил он.
— Услышать можете. Это я.
— А я — тот человек, которому вы дали свой телефон.
— Я узнала.
— Вот и ладненько. Скажи, как к вам подъехать? Мне бы хотелось сначала взглянуть на вашу птичку.
«Понятно, зачем ты хочешь на нее взглянуть. Чтобы оценить ее оперение», — подумала Лешка, и ее всю передернуло от отвращения к мерзкому типу.
— Ты уж нас извини, но мы тебе его не отдадим и не продадим, — твердо сказала она.
Сыч лишь удивился:
— Почему? Или вам деньги не нужны? Я заплачу хорошо, даже больше, чем ты думаешь.
— А я ничего не думаю. Мы уже договорились с одним питомником и завтра повезем нашего сокола туда. Это уже решено.
— С каким еще питомником? Что-то я никогда не слышал ни о каких соколиных питомниках.
— С тем, который находится в заповеднике «Соколиная гора», — пояснила Лешка.
— Как-как? «Соколиная гора», говоришь? — переспросил Сыч. — А, кажется, я про такую гору уже где-то слышал. Ну что ж, дело ваше, не хотите — как хотите. Пока.
— Пока-пока, — весело отозвалась Лешка.
У нее словно гора с плеч свалилась. Вопреки ее опасениям Сыч оказался неназойливым, сразу от нее отстал. К счастью, больше она этого живодера никогда не увидит, а если и увидит, то даже не поздоровается.