— Король не вечен, — пожал плечами Джек. — И власть мне проще взять самому в свои руки, чем ждать, пока он окончательно сойдет с ума. Но иногда… — Джек потёр большим пальцем нижнюю губу. — Мне самому хочется уехать, сбежать от всего этого.
— И отдать корону Давиду Шепарду? — спросил Брок. — Не думал, что ты так легко сдашься.
— Шепарду? — хмыкнул Джек. — Вот уж нет, этого сучёныша лично выпотрошу, как представится возможность. Бесит он меня, сам не знаю почему.
Джек поднялся, подошёл к окну. Ему все детство внушали, что он вырастет и непременно станет королём, а потом что-то изменилось, и когда-то любящий, гордящийся им отец резко охладел к сыну, смотрел с ненавистью, недоверием, стараясь ударить побольнее, втоптать в грязь. Джек сам решил пойти в военную академию, без рекомендательных писем, без громкого титула за спиной, лишь кошелёк с золотыми монетами и верный конь.
Да и корону он хотел лишь для того, чтобы что-то доказать отцу, которого уже, правда, давно не любил и не уважал.
— Поглядим, что будет дальше.
— А я вам скажу, что будет дальше, — радостно сказал Баки. — Сейчас я подкину монету, и если выпадет орел, поцелую Джека, а если решка — Брока, а если монета встанет на ребро… — он подмигнул сначала Джеку, а потом Броку.
Джек прыснул от смеха.
— Люблю я вас. — И тут же замер, понял что и кому сказал, но для верности повторил. — Правда, люблю.
— И мы тебя любим, — сказал Брок.
Баки кивнул и улыбнулся, подтверждая.
Испереживавшийся за ночь Джек потащил их обоих в спальню, уложил по обе стороны от себя, не слушая возражений и уверений, что они оба успели выспаться. Ткнулся носом в грудь Брока, чувствуя со спины горячую тяжесть тела Баки, зажмурился, переживая странное иррациональное удовольствие, и тут же провалился в темноту.
========== 8. ==========
— Какие сплетни во дворце о смерти ведьмы? — спросил Баки через пару дней.
Джек лежал на диване, вытянув ноги, и старался не задремать под мурлыкающий голос Баки, всего пару минут назад напевавшего какую-то незнакомую песню. Подтянувшись, он сел, обложился подушками для удобства.
— Сайлас беснуется, — беззаботно улыбнулся Джек, словно его и не касалось сумасшествие родителя, хотя во дворце он, как и прежде, бывал регулярно, только что сбегал в особняк при любой удобной возможности. — Совсем умом тронулся от горя, видимо, везде заговоры мерещатся, советников напугал до икоты, уже троих повесил. Шепарда со скандалом из спальни своей вышвырнул чуть ли ни в одних нижних штанах. Уж не знаю, что он такого отцу ляпнуть умудрился, но вылетел от хорошего пинка, кровью ковёр заляпав. А вот прислуга шепчется, что Томасину духи покарали. Говорят, ее нашли в лёд вмороженной, хотя на улице едва лужи схватились.
— Лорд Зимний принял жертву, — кивнул Баки. — И остался доволен.
— А правду говорят, что принцесса на сносях? — поинтересовался Брок, разминавший Джеку ступни.
— Правду, — мурлыкнул Джек. — Только она не замужем до сих пор и срок такой, что скрыть не получится. Знатный конфуз.
То что Мишель как-то умудрилась забеременеть, Джек узнал чуть ли не одним из первых, застав сестру всю в слезах в дальнем углу библиотеки и, выспросив о причинах, ещё сильнее возненавидел Шепарда. Этот ушлый мерзавец наобещал ей с три короба, обесчестил, а потом сделал вид, что не в курсе, откуда и почему дети родятся. Джек, конечно, утешил сестру, как мог, пообещал поговорить с её женишком, но заранее понимал — ничего из этого не выйдет. Однако наивная Мишель всё ждала своего возлюбленного, отказавшись от Стэнли, влюблённого в неё с детства и готового принять вместе с ребёнком. А теперь всё, срок слишком большой, и в Храм не пойдёшь.
— А что, ни королева, ни король ничего не видят? Позор на все венценосное семейство. Бастард и все такое. От кого хоть? — покачал головой Брок.
— Матери не до того, скоро зимние балы начнутся, она с августа вся в заботах, света белого не видит, — передразнил Джек и снова откинулся на подушки. — А Сайлас сам не свой после гибели Томасины. Он и до этого-то не сильно баловал нас вниманием, да и он сам же сосватал Мишель Шепарду, но, видимо, не судьба. А позора и правда не избежать, хотя мама всегда боялась, что это за мной будут бегать дамочки с пищащими свёртками, надеясь стать королевой.
— Да, когда принцесса родит, поздно будет, — покачал головой Баки.
***
Не прошло и недели, как на всю столицу прогремел скандал, отголоски которого докатились даже до Брока и Баки, не выходивших из особняка дальше облетевшего сада: король Сайлас обвинил Давида Шепарда в государственной измене.
Джек же хохотал в голос, рассказывая своим возлюбленным всю историю с подставными свидетелями, которую король сам для себя выдумал и попытался разыграть в королевском суде на глазах у нескольких десятков особо приближённых, призывал даже Джека — ага, вспомнил, наконец, о сыне! — встать под его знамёна и… дальше Джек не слушал, молча поднялся и вышел из кабинета, стараясь не реагировать на проклятия в спину. Он даже до конца не верил, что Сайлас всерьез со всей этой нелепицей про измену, пока не услышал от Стэнли, что суд назначен на пятницу.
— Нет, ты только подумай, он сам прописал, что должны говорить свидетели, — не переставая смеяться, рассказал Джек. — Надо было видеть лицо Шепарда, он так до конца и не понял, что произошло, стоял и блеял о том, что Его Величество всё не так понял.
— Сайлас окончательно рехнулся, — Баки скользнул за спину Джека и обнял его.
— Вот уж точно, — согласился Брок, раздвигая Джеку колени и устраиваясь у его ног. — Что, приговор уже вынесли?
— Пока Сайлас наслаждается процессом, всё надеется выбить из Шепарда признание, но, по мне, это чистой воды фарс, попытка восстановить потерянный контроль.
— Похоже, ведьма держала короля в узде, — заметил Брок.
Согласно кивнув, Джек откинулся на грудь Баки, привычно вплёл пальцы в волосы Брока, уже даже не удивляясь, как быстро эти двое заполнили собой весь его мир, стали самыми необходимыми. Джек уже тысячу раз обдумал, как им жить дальше, вертел в голове и так, и эдак, и всё мысли сходились лишь на одном — пора двигать Сайласа, пока от королевства ещё хоть что-то осталось. Слишком не хотелось строить жизнь на руинах, да и не запрёшь же любовников навечно в четырёх стенах: деятельные натуры что Баки, что Брока требовали движения.
— А что королева? — спросил Баки. — Черт, я иногда так скучаю по родителям… только они умерли давно.
— И мои, — кивнул Брок.
— Мама, похоже и не заметила перемен, готовится к балам, пишет пригласительные письма, — сбросив с себя веселье, ответил Джек. — Она всегда была немного себе на уме. Удивлюсь, если раньше генеральной примерки бальных платьев обнаружит беременность Мишель и полное отсутствие рядом Шепарда.
— То есть ей на своих детей попросту наплевать? — удивился Баки. — Ну и ну… Как ты только нормальным вырос в такой семье?
— А нормальным ли? — усмехнулся Джек, откинув голову на его плечо. — С женщиной ни разу не был, всё мужиков в койку таскаю. Отца не уважаю и не почитаю, в рот ему не заглядываю, пру упрямо своим курсом. Ещё и папочку сместить хочу, трон занять, а любовников своих за спиной поставить.
— Тебе не наплевать на близких, — Брок взял его за руку. — А что близких ты выбираешь сам, так это даже правильнее. Ну, а женщины… — он сморщил нос. — И без нас найдется, кому оставить потомство. Вот только что ты будешь делать с наследником, когда взойдешь на трон?
— Ну вот родит Мишель сына, можно будет ее замуж выдать за кого-нибудь не слишком брезгливого, а ее сына воспитать наследником, — предложил Баки.
Джек и сам думал об этом, даже хотел предложить Мишель такой выход из ситуации, лишь бы она согласилась держаться от Шепарда подальше. С таким семьи не получится, одна морока, а жить, постоянно поглядывая за спину — то ещё удовольствие.