— Я говорил о рядовом, вам ничего не светит, сударь, при любом раскладе. А потом я рассчитываю на длительный роман, а не перепихон, который можно списать на войну.
Зал был набит мужчинами, шумными, лоснящимися от чистоты первозданным блеском, ослепительно прекрасными в своей наготе. Эжен испытывал неловкость и восхищение. Видимо король что-то готовит, раз призвал во дворец такое количество наемников.
Пробираясь к банщику, он то и дело проскальзывал между мужскими телами, это было испытанием не для слабонервных. Он старался не пялиться на мужчин, отмокающих в бассейнах и бочках. Пробравшись к Жану, он постукивал зубами от напряжение и страха (вот кой черт дернул его переться в баню?) и потерял половину, и без того, немногочисленной одежды. Сильные руки раздели безмолвного парня, но ему это нравилось и довольная улыбка украсила его лицо.
Глупо говорить, что он наслаждался близостью откровенных в своих желаниях воинов. Не стесняясь они кропили семенем мраморные плиты, помогали друг другу скидывать одежду, которая въелась в кожу за время похода. Чистое наслаждение и никаких условностей. Жан затолкал его в сауну и плеснув на камни побольше водицы для пара, принялся растирать его ленивое тело.
— Как тебе не стыдно Эжен, ты не занимаешься с другими мужчинами в залах. А ведь тебе самому нужна защита. Полюбуйся на этих молодцов, как они владеют телом!
— Жани, отстань от меня и от моего тела. Я его ненавижу. Оно не желает трудится.
— Жени, ты пока молод и строен, как долго продержится упругой твоя задница, скоро она станет дырявой от промываний, — этим с недавних пор тоже занимался банщик. Эжен вспыхивал от одного упоминания о процедуре, которую прописал ему доктор еще после первого раза. С тех пор, он приходил сюда часто. Жани знал все тайны двора и иногда был крайне многословен.
— Больше это не понадобится, лучше потри мне спину хорошенько и кажется вчера чесалась голова. Не хочется опять завшиветь.
— Как же… не понадобится, — ухмыльнулся старик, — с утра велено промыть тебя новым составом. Доктор беспокоится о твоем здоровье. Да видно и не только он. Мне кажется, — доверительно наклонился он к уху Жени, — кто-то беспокоится как-бы ты не забрюхател от принца, — пользуясь беспомощным положением парня, он отвесил ему знатный шлепок. Такое мог позволить себе только Эйнар да и то под настроение Жени.
— Нет, нет, это ошибка, всем известно, что наследник спит с женой. Даже к завтраку не пожаловали. Трахались как кролики. Даже кардинал им не указ, — Эжен сиротливо прижался к стенке и не желал идти на экзекуцию.
— Ну уж нет, господин Эхо, велено лечить зад будем лечить, опять же доктор принес мази всякие чудодейственные. — Противится этому маньяку было невозможно.
— Я не смогу при всех, Жани. Давай отложим это на вечер.
— Ну кто ж его знает, может у меня на вечер свои планы. Вы уж, давайте, маркиз нагибайтесь, Жани никому вреда не причинит. Вот уже и наконечник смазал. — Он захлопнул двери парилки и шлепнул рукой по скамье. — Никто не придет, не извольте беспокоиться, маркиз. Да и потом вы знаете скольким из этих бравых солдат я сегодня промыл кишки?
— Жани, заткнись и лей побыстрее.
— Побыстрее нельзя, там всякие травки и масла, надо чтобы вы благоухали, как майский сад. Только сдается мне маленький господин, что Эйнар вас для чего-то другого готовит… Так-то. — Он ловко орудовал за спиной у Жени и напоследок еще разок шлепнул его по загорелой заднице и спихнул со скамьи. И тут же заорал в дверной проем: — Следующий!
— Марш к себе в комнату, — пробасил банщик и укутал Жени с ног до головы полотенцем, и даже накрутил тюрбан на волосах. Правда от этого приспособления неверных Эжен избавился еще по дороге в свою комнату, так и прошлепав по коридорам босыми ногами.
На лестнице его подхватили на руки и потащили на верх.
— Негоже вам, девушка, босыми ножками по ледяному полу шлындать. — От говорившего пахло табаком и жасмином, печеными яблоками и опавшей осенней листвой. Осенний запах заворожил Эжена, да и голос говорившего баюкал и успокаивал. На душе разливалось тепло. Он прижался поплотнее к своему спасителю и стал рассматривать из засады мужчину. В тело впивались огромные пуговицы — “значит мундир.”
— Где ваша комната, сударыня? — На Эжена ласково смотрели теплые смеющиеся глаза. Он не шарил взглядом по его лицу, лишь терпеливо ждал.
— Дальше, я сам… а, по ковру, отпустите пожалуйста, — Эжену срочно нужно было попасть в свою комнату.
— Полковник Стеллан. Честь имею.— Он вежливо откланялся и, не оглядываясь, поспешил скрыться, чтобы не смущать девицу.
— Черт бы подрал упертого банщика, — Эжен влетел в свою комнату, подгоняемый резкой необходимостью.
— Удачный вариант, — рассуждал он уже в комнате раздумий, — провинциал, неплохо воспитан и, к тому же, они там на севере не гнушаются любить мужчин. — Эжен притомился и пригревшись на летнем полуденном зное, заснул сном праведника, хотя кардинал давно намекал, что пора ему собираться на новое паломничество. Сиесту никто не отменял.
*
Первое платье, которое ему прислал Эйнар, было очень простым и скромным и это было его серьезное упущение. После паломничества Эжен привык к такому одеянию — удобный покрой, не стесняющий движения. Не мешают обтягивающие лосины и ботфорты, не жмут туфли, вместо которых он путешествовал в сандалиях. Но когда он облачился в длинную белую тунику, приладил вышитый серым кружевом поясок, стало немного обидно и смешно. Из затуманенного патиной зеркала на него смотрела красивая девушка. Подчиняться он не умел и желание Эйнара уязвляло его самолюбие, но все же он третировал себя за длинный язык: “И впрямь как у бабы! Сам виноват, напросился.” Вот только что-то подсказывало ему, что этот ход дорого обойдется Эйнару.
Чулки он натягивал под пристальным наблюдением горничной, которая должна была уложить ему волосы и сейчас с восхищением разглядывала гибкую красивую фигуру мальчика, кривляющегося перед зеркалом.
— Вот не стану бриться и пусть только полезет целоваться. Ненавижу! — Он с ослиным упрямством прыгал на новых туфлях, чтобы их размять. Бархатные серые каблучки рюмочкой чуть не отлетели от такого обращения. — Не смотрите на меня так, Мари, я не съедобный, можно сказать ядовитый.
— Вы, сударь, очень красивы, и в этом платье как принц из сказки. Это платье вам очень к лицу. Вам не нужны прически, только немного расчесать локоны и вам любая девушка обзавидуется.
— Разве они до сих пор не завидовали мне? — Он метнул презрительный взгляд на девушку: — Хотя чему? Каждая из них может развернутся к принцу задом и он с радостью откликнется.
— Не говорите так, Эжен, в старые времена мужчине не зазорно было дарить любимому цветы и подарки, а в северных колониях, браки разрешены до сих пор.
— Я не просил у вас совета и мы не на севере. Эйнара мне никто не заменит.
— Да конечно, сударь. Я только хотела напомнить, что принц велел вам одеть к этому платью небольшое украшение. Позвольте я помогу вам.
Склонившись к его ногам, девушка мгновенно защелкнула на щиколотке браслет. Тонкая нитка речного жемчуга и маленький синий камень. Эжен с удивлением рассматривал свою ногу и вдруг завыл как женщина, громко всхлипывая, закрывая лицо руками. “Он решил избавиться от меня. Бросает. Эйнар, чем же я мешаю тебе? Я отдал тебе все что мог, а ты платишь мне за постель побрякушками!” — Он всхлипывал долго, пока Мари не усадила его на кровать и не стала отмывать его лицо холодными полотенцами, стараясь обойти платье. Эжен успокоился так же внезапно — просто затих и шмыгал покрасневшим носом в полотенце. Наверное привычка. Ударов было так много и они были такими оглушающими, что он решил больше не грустить — сил на это просто не осталось. Мари оправила на нем одежду, растерла на запястьях новые духи и поцеловала на прощанье ладони.