На хрупкие плечи Шейдена легла не хилая ответственность. Ему за всё это отвечать. Если кто потеряется, напьётся, или попадёт не в ту цель. Пусть даже просто проебёт ящик с боеприпасами.
Всё на одном сержантике. И где благодарность? Вечером вместо положенных фронтовых сто грамм ему налили некрепкий чай с поленом. Это когда для того, чтобы сэкономить заварку, довольно дефицитный товар в условиях холодной планеты, в кипящий котелок бросается тлеющая головешка из костра.
И липкая каша, которую можно подавать без тарелок, потому как она держалась единым комком на ложке.
Вечером Шейден накидался бутербродами с колбасой и маслом и полез в палатку, чтобы в пять утра уже быть на посту. Занимать каике-то позиции, рыть окопы в болоте и глине, укрепляться. К десяти утра уже отстреляться по условным мишеням. А потом всё снова и снова. И так по вечному кругу.
- Быстрее бы война и убили, - слышал Зен разговоры в строю, когда они во всём снаряжении бежали очередные километры по красной глине.
- А на войне ещё и стреляют, - вторил ему другой.
- Разговоры прекратить, - пытаясь побороть отдышку, сказал толстый Зен.
Не для того он пошёл в армию, ой не для того.
И когда через две недели он вернулся в часть уставший и заросший да с обострившимся ревматизмом. Его ожидала премия, как и всех сержантов. Шейден взял в руки пухлый конверт и открыл. Там всё было мелкими купюрами. И сумма набиралась такая, что Шейден её сосчитал и заплакал.
Мысленно конечно, не хватало ему ещё при подчинённых зарыдать. Но было грустно до глубины души. Он даже на похоронах отца так не плакал.
«И ради этого я страдал? Да я за час больше в карты выигрываю. Похоже идея стать сержантом – так себе. Надо что-то срочно решать».
Да ещё и солдатики за спиной шепчутся:
- Сержантам во-о-он сколько платят.
«Сколько?» Шейдену захотелось догнать того, кто это сказанул, и хорошенько так по голове настучать.
«Ты видел сколько? – Хотелось ему сказать. – Пятьдесят процентов надбавка, а гемора целое ведро. Ещё и времени ни на что не остаётся».
Но как назло тут рядом проходил летёха Брабис.
- Ну что, сержант Шейден, как надбавка? - Кивнул он на конверт в ожидании благодарности.
- Здравия желаю! - По привычке встал по стойке смирно Шейден.
- Да вольно тебе, вольно, пузо втяни, - похлопал его по животу лейтенантик.
«Если бы это было так просто, давно бы втягивал», подумал Шейден. Он изо всех сил старался выглядеть стройнее. Но видать у него и впрямь широкая кость раз он с первого класса никак похудеть не может.
- Ты мне вот что скажи, ты вечерком играешь?
«Точно, игра, как же я забыл, - подумал Шейден. – Нужно помыться, побриться в порядок себя привести…»
- Так точно, товарищ лейтенант!
- Ну всё, всё, тогда я за тобой заеду, - сказал летёха и ушел.
А к Зену потянулись те, кому он должен.
- Ты говорил, что сразу после игры отдашь. Две недели прошло, - канючил солдатик, заметив в руках у Шейдена толстенную пачку.
Зен помнил, что должен тому копейки. Но если он сейчас отдаст, тогда придётся и с остальными рассчитываться. И тогда у него совсем не останется нальчки, а сегодня же игра.
- Меня лейтенант вызывает, - подорвался Шейден и умело выскользнув их цепких лап солдат, скрылся в санчасти.
Прятаться в казарме не так-то просто, всё время у всех на виду, как в тюрьме. И тут в медчасти есть время хоть помыться, побриться, в порядок себя привести, одним словом.
И всё бы хорошо, но фельдшер всё время допрашивал:
- Ну как учения… как тебе быть сержантом…. Хорошо платят? – Зена Шейдена задрали его расспросы, но он не мог нагрубить врачу иначе тот бы выставил его из амбулатории. И пришлось бы Зену снова бегать от солдат.
- Да норм, - не зная, что придумать, ответил Шейден.
- А технику дают? Самонаводящиеся снаряды.
- Ага, - продолжал бриться Шейден.
- А то другие рассказывают, что вы неделями грязь сапогами месите, какое-то говно жрёте да на холодной земле спите.
- Та прибедняются они, - ответил Шейден, заметив из окошка лейтенанта, который шёл за ним в казарму.
Он выскочил и побежал за офицером, как тут его подрезал старый прапор.
- Шейден, – окликнул его старик. - А я тебя везде ищу. Все главное вернулись с учений, тебя одного нигде нет. Ты где пропадал?