- Я не знаю что рассказать.
- Ну, мы тут живем уже пятьдесят лет, поэтому кое-что о вас богинях-наниях знаем от людей. Правда, первые три десятилетия считали, что вы – выдумка. Очень уж вы хорошо прячетесь. Расскажи кто вы?
- Ну… - Таннис приняла в другую руку странную квадратную кружку, которую Гирон вынул из мешка и, встряхнув, развернул, до этого она выглядела плоской, - Мы называем себя просто нании, а люди прибавляют богини, потому что мы, так же как и вы, обладаем магией.
- Да уж. Видел я однажды, как одна из вас за ночь вырастила целое дерево. Без солнца. Да еще и заставила его сражаться с воином. Здорово вышло.
- Да. Это мы можем. А вот как вы – зажечь огонь, для нас сложно. Еще у нас может быть свой дар. Он у всех разный. – Таннис замолчала и заткнула себе рот бутербродом.
- А ты про других и не говори, - понял ее Гирон, - Ты про себя рассказывай.
- Ну, у меня дар – предвидеть будущее. Только я не прошла посвящение, и поэтому он еще слабый.
- А почему тебя отпустили без посвящения. И как оно происходит, может, мы сможем тебе помочь? – Пат протянул руку за следующим куском хлеба с мясом, которое им в дорогу положил Тарбарн.
- Как происходит посвящение - я не знаю. И меня не отпустили, а выгнали. – Таннис встала с бревна и, отвернувшись, отошла на несколько шагов.
Она знала, как происходит посвящение. И именно мужчины могли ей в этом помочь. Но как раз этого она сейчас и не хотела.
***
Это случилось за год до ее ухода. Возвращаясь глубокой ночью после встречи с матерью, она увидела свет факелов в Священной Роще. Ходить туда без разрешения старейшин - было строго запрещено. Но сейчас ее никто не видел, а было так интересно посмотреть. Она знала, что этой ночью будет проходить посвящение Олсикама. Она была на три года старше Таннис и вечно задевала ее.
Олу готовили весь день, а вечером одели в белую длинную рубашку и увели в Священную Рощу. И вот теперь оттуда слышалось пение, и длинные тени, от горящих факелов, зазывно изгибались, зовя к себе.
Танникорманса медленно, согнувшись и постоянно прячась за деревьями и кустами, пробралась к центральной поляне. Она была окружена плотными зарослями, доходившими до груди взрослой нании. А Таннис пришлось бы подпрыгнуть, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Поэтому она присела на корточки и на четвереньках пробралась к краю поляны.
В центре на большом плоском камне лежала Ола. Вокруг алтаря стояли старейшины и паломницы, раскачиваясь из стороны в сторону и напевая странный мотив без слов. Мелодия то взлетала вверх, то опускалась вниз, переходя в подобие рычания. В пении слышались звуки подобные всхлипыванию, а потом что-то вроде речитатива смазывало всю мелодию.
Все женщины были в белых просторных балахонах. Полы колыхались и от ветра, и от движения тел, и даже всполохи факелов воткнутых по краю поляны создавали дополнительное движение. Капюшоны низко надвинуты, закрывая лица. Вот одна из наний подошла к лежащей на камне послушнице и, вскинув руку с кинжалом, приподняла край одеяния Олы. Таннис с испугом всунула кулак в приоткрытый рот. Неужели они сейчас проткнут Олу кинжалом. Да, она вредина, и постоянно придиралась и ней, но все же жалко – своя вредина, почти родная.
Из-за звуков пения было не слышно треска разрываемой ткани, но Таннис облегченно выдохнула, похоже пока Олсикаме ничего смертельного не грозит, половинки белой длинной рубахи опали по краям алтаря. Главная, наверно самая старая старейшина, мелькнуло в голове Таннис, отвела назад руку с кинжалом, который тут же забрали, вложив ей в руку какой-то другой предмет. Что это девушка не успела рассмотреть. Что-то белое, продолговато-длинное, размером не больше того же кинжала. Пение стало более ритмичным, женщина наклонилась над распростертым телом, а Ола вскрикнула и изогнулась дугой над камнем. Все вскинули руки вверх, и над поляной всполохами засиял свет. Белый предмет в руке старейшины почему-то стал красным.
Свет стал затухать, а песня смолкла. Таннис медленно отползла из кустов, понимая, что видела то, что пока еще не предназначено для нее. За то она поняла, что представляет собой посвящение.
***
Танникорманса вздохнула, протянула руку к ближайшему дереву. Обломанные нижние ветви, наверное, кому то все же были нужны дрова, ободранная кора. Из под ладоней в исковерканный ствол полился зеленоватый свет. На глазах у внимательного Гирона дерево приобретало нормальный вид. Распрямлялся ствол, обрастая новой корой, ветви восстанавливали поломанные концы, распускались новые листочки из мест, где вроде бы не было почек. Закончив с одним деревом, Таннис перешла к другому. Обойдя весь околок, она опустилась у костра. Пат сидел с открытым ртом и куском мяса в руке.
- А это тяжело? Вот так лечить деревья?
- Нет. Вот людей сложнее. Они почему-то принимают силу как бы с неохотой. Приходится, будто вталкивать ее в человека. А деревья словно пью сами, только направляй.
- Ух, ты! Как интересно. А у нас огонь в крови. Это наша суть. А вот отец уникум. Водой повелевать не каждый сможет. Но у него опыт ого-го, - Пат с благоговением взглянул на отца и запихал остатки еды в рот.
***
Прошел буквально час, как они отъехали от места привала, когда с неба свалился Пат.
- Отец, там, там, - задыхаясь, начал он, но Гирон взмахнул рукой, заставляя замолчать.
- Плохо, ты не успел, - процедил сквозь зубы отец, с неба вниз летело полторы дюжины крылатых.
Гирон соскочил с лошади сам, дал знак Леру, что бы он тоже спустился вниз. Указал Пату место рядом. Мотнул головой Таннис, чтоб оставалась в седле. Всего несколько секунд, пара движений даже не рукой, кистью и взглядом, и все заняли свои места.
На заросшую травой дорогу один за другим приземлялись черные крылатые тумары. Они полукругом обступили путников. Потом все как один опустились на одно колено и, склонив головы, положили правое предплечье на колено. Таннис отметила про себя, что и ее спутники проделали то же. В образовавшийся центр медленно, как бы зависнув над землей, опустился последний крылатый.
«Красиво, - подумала Таннис, - Аж, сердце замерло!»
Глава 4
ГЛАВА 4
Коснувшись ногами земли, ярко-синяя крылатая фигура замерцала, окуталась бело-голубым туманным сиянием, и перед изумленной Таннис предстал мужчина. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что Пат и Лер превращались не так.
Суровый взгляд привыкший повелевать обвел присутствующих. От этого взгляда мурашки побежали по спине. Хотелось опустить не только голову и плечи. Тяжесть этого взгляда заставляла подогнуть колени и согнуть спину. Это был не просто воин, за которым идут другие. Это был тот, кто мог, умел и знал, что умеет повелевать войсками.
Мощная фигура. Широкий разворот плеч. Ноги как столбы, неуловимо переходящие в плотный живот. Ударь по такому и сломаешь не только руку. Даже кинжал сломается, не достигнув мягкой плоти. Да и есть ли что-то мягкое у такого монстра.
Кулак размером с голову младенца не просто лежал на рукояти меча, он именно покоился. Другое слово не подходило.
Мощь. Уверенность. Сила. Вот что увидела Таннис. Вот что всегда видели окружающие. На вид казалось, что ему лет сорок или даже меньше.
Мужчина был на голову выше всех тумар, которые не стали принимать человеческую форму. Короткие черные волосы были гладко зачесаны назад, а не топорщились как у парней, и не лежали не пробор, как у Гирона.
А еще Таннис помнила, как парни перед преображением снимали часть одежды, освобождая ноги и спину. Этот же став человеком был одет полностью, и одет очень изыскано.
Темно-серые, почти черные узкие штаны заправлены в высокие кожаные блестящие сапоги. Темно-синяя куртка с кантом, по которому шла серебристая вышивка, плотно обтягивала широкие плечи и могучую грудь. Белоснежное кружево рубашки слегка выглядывало из ворота расстёгнутой на две серебряные пуговицы чуть прикрывающей бедра, куртки. Черный пояс с серебряными вставками плотно сидел ровно на ладонь ниже талии. На кожаном ремне слева длинные ножны с мечом, рукоять которого сияла множеством белых и синих камней. С другой стороны кинжал, того же мастера, что и меч. И плащ. Сине-фиолетовый, как чешуя владельца, снаружи и угольно-черный изнутри, окантованный узкой полоской серебристого меха.