Парень присел и, подпрыгнув почти на два метра, мощно взлетел, обдав окружающий воздушной волной. На земле остались две глубокие борозды от его когтей.
- Выпендрежник! – проворчал Лер, - Я ничуть не хуже, хоть и на год младше. А он всегда готов устроить цирк, - И исподлобья посмотрел на задравшую вверх голову Таннис.
***
- А Малина полетит? – Вообще-то Таннис хотела спросить о другом. Полетит ли она сама. Но спросить об этом было и неудобно и страшно.
- Конечно, полетит, - Гирон слегка скосил глаз на девушку. Дорога позволяла ехать рядом, – Только с момента первого преображения на руках и полным оборотом, а значит и первым полетом проходит обычно года два, а Малина еще слишком молода. У девушек первое преображение обычно совпадает с приходом первой крови.
- Понятно, - Таннис опять замолчала. Хорошо, что Лер умчался вперед, стараясь догнать брата.
- И ты тоже полетишь, - как бы между прочем произнес Гирон. – Тебе же должно быть только пятнадцать? Ты родилась в конце зимы?
- Да! А как вы угадали?
- Мне слишком много лет, и я научился доверять своим чувствам.
- А сколько – много? – Гирон всем корпусом развернулся к собеседнице.
- Ты не поверишь, но старше меня на этой земле нет ни одного тумара.
- А все-таки? – «вот неугомонная»,- подумал Гирон.
- Триста пятьдесят три.
- Ого, как нашей старшей старейшины, - задорно проговорила Таннис, и вдруг резко замолчала, прикусив нижнюю губу. Да, они ее выгнали и не просили хранить все знания в тайне, но что-то подсказывало юной нании, что лучше ничего не говорить об обители.
Гирон внимательно посмотрел на Таннис, но промолчал. Наверное, он был так же мудр, как и Совет Старейшин.
***
Осень неуклонно брала права в свои руки. Пока они ехали, успело и солнышко посветить, и дождик полил, а сейчас, когда солнце уже клонилось к закату, подул пронизывающий ветер. В небе кругами летал Лер. Его крылья действительно были ничуть не меньше по размаху, чем у брата. Просто он был тоньше, изящнее, и оказалось, что это давало ему преимущество в маневренности и скорости.
Сейчас рядом с Таннис ехал Пат. Его рот не закрывался ни на минуту. У девушки уже немного начинала болеть голова, а парень всё никак не замолкал.
- Не обижайся на него, - прорычал сзади Гирон, - просто он первый раз увидел так близко хорошую девушку, вот и пытается произвести впечатление.
- Я пытаюсь быть вежливым и не скучным. И вообще, это Лер у нас молчун, а я весельчак и балагур. Выбирай, кто тебе больше нравится. – И он опять заулыбался, повел плечами и заиграл бровями. Таннис отвернулась и прыснула в кулак. Она никогда не имела такого внимания к своей персоне.
***
В обители не было ни одного мужчины. И старейшины, и наставницы, и послушницы, и приходящие по делам паломницы – все были женщинами. Таннис не знала, где живут мужчины-нании, и есть ли они вообще. Эти знания получали только посвященные. Но вот для чего нужно иногда ложиться с мужчиной и что из этого получается, послушниц учили. Конечно не младших, а только тех, у кого каждый месяц случались женские недомогания.
Интерес к ней Пата она понимала, вот только сейчас ей это было не нужно. Она не знала, что с ней будет через день и вообще что делать. Ее предвидения были спонтанны и не зависели от ее желания. Вот если б она прошла посвящение…
***
На обед они расположились прямо у дороги, давая отдых себе и лошадям.
- Ты когда-нибудь сама пыталась полностью преображаться? – спросил Гирон, сделав знак сыновьям отойти. Они слушались его беспрекословно.
- Нет, - засмущалась Таннис, - я всегда стараюсь сдерживать это. А вот когда злюсь, это прорывается. Сначала только руки, а вот недавно и лицо, - Таннис нахмурилась, вспомнив какой ужас был на лицах наний, когда она не сдержала себя. Закрывшись у себя в комнатке и глядя в маленькое зеркальце, она не видела ничего настолько ужасного. Ну, чешуйки, ну, появились. Но ведь она же осталась всё той же – доброй и терпеливой. Она даже не набросилась на Олу, когда та ее толкнула в грязь, даже не сказала ее злого слова. Хотя в душе бурлили такие страсти. Если бы глупая Ола не испугалась и не отскочила в сторону, Таннис не уверена, что могла бы еще быть такой доброй. Злость в тот момент рычала в ней огромным страшным зверем.
- Ты уже поняла, что в тебе наша кровь. Поэтому я кое-что хочу тебе объяснить. Чтобы преобразиться, нужно приложить усилие. В первый раз очень много, но с каждым разом это начинает получаться проще и привычнее. Мы учим детей, помогаем им преодолеть первую боль превращения. Разделяем ее с ребенком. А тебе никто не помогал. Ты даже пыталась загнать это глубоко вовнутрь. Но это не поможет. Тебе, все равно, придется смириться с этим. И тогда ты поймешь как это прекрасно.
Таннис слушала, опустив голову. Трудно перевернуть свои представления о правильности поступков с ног на голову.
- Давай я помогу тебе, потренируйся со мной.
- Нет, - резко сказала девушка, вскакивая на ноги, - Не сейчас. Я просто еще не готова. Может завтра.
***
Деревня неожиданно появилась из-за поворота. Лес расступился, и десяток белых домиков под соломенными крышами выглядел совсем так же как на картинке в учебнике.
- Ну, вот и передохнем, - сказал Гирон, подгоняя коня, - Надеюсь, Лерон уже предупредил Тарбарна. Он здесь старшина деревни. И мой боевой друг. А еще он почти такой же старый, как и я.
- Нет, старым вы не выглядите. Только седина в волосах.
- А у нас как раз седина и является единственным признаком возраста. Вот как побелеет последний волос на моей голове, так и не станет меня. Но это еще не скоро. Тумары, если не умирают в бою, живут до пятисот лет. А твои старейшины сколько?
- Почти столько же, у кого как получится, - смутилась Таннис. Все-таки Гирон запомнил сказанные ею невзначай слова.
За околицей их уже встречали. Впереди стоял матерый мужик. Единственный глаз глядел пристально, а улыбка, из-за шрама почти через всё лицо, казалась оскалом. За его спиной стояли еще три молодых тумара, каждый на голову ниже предыдущего. Лер стоял справа, уже в человеческом образе, выставив вперед ногу и скрестив руки на груди.
- Это правда? Ты везешь в столицу эргару? – вместо приветствия прорычал старший встречающий.
- И тебе привет и всего самого лучшего, - с усмешкой произнес Гирон.
- Госпожа-эргара, приветствую вас в своей деревне, простите, если не смогу устроить вас как вы достойны.
Ну вот, подумала Таннис, сейчас и этот упадет. Да, тумар упал на колено и опустил голову.
- Пусть солнце освещает твой путь, а ночь дарует отдых, – по привычке произнесла Таннис и осеклась, не закончив фразу. Мысль, что она теперь ни нания, царапнула где-то внутри.
- Да, конечно, отдых, - подскочил тумар, - Меня зовут Тарбарн – я старшина этой деревни, а это мои сыновья - Милбарн, Дикбарн, Трэгбарн.
Парни кинулись к лошадям, и повели их под уздцы в направлении деревни, а Таннис хмыкнула, у этих имя рода - Барн, вот уже и потихоньку разбираюсь.
***
В большой светлой избе было тепло, пахло едой и травами. У печи хлопотала крупная все еще привлекательная женщина. Она лихо вытащила из устья печки большой чугунок и со стуком поставила его на середину крепкого стола. Аромат картошки с мясом наполнил весь дом. Заставив наполниться рот вязкой слюной. Ломоть хлеба и глоток воды, что считались обедом, давненько упали в желудок и растворились там бесследно.
За стол сели все, предварительно ополоснувшись в теплой воде на дворе. Мужчины плескались почти полностью, сняв туники. Ухали и взбрыкивали, разбрызгивая капли воды в разные стороны. Таннис просто вымыла душистым мылом лицо и руки. А потом, намочив конец вышитого полотенца, обтерла шею и грудь. Она бы тоже с удовольствием поплескалась, но ощущая на себе заинтересованные взгляды незнакомых мужчин, смущалась и опускала глаза.
***
- Вот так и живу, - закончил свой рассказ Тарбарн, - Боги дочку не дают, но какие мои годы. Жена уговаривает еще одну взять, а я что-то не хочу. Вон у соседа-человека пять дочерей, две уже сосватаны за моих разгильдяев. Можешь и своих сыновей оставить тут. Если не выдержат испытания, то на обратном пути пусть остаются, если захотят? – и Тарбарн забористо захохотал, толкнув локтем Гирона.