Это и было одной из причин, по которым Кастиэль с ними остался. Хотя то, что ему хотелось их видеть, присматривать за ними, являлось причиной более важной. Но без крыльев он оказался таким беспомощным. Пока братьям приходилось присматривать за ним.
Возможно, дело и на этот раз было в Дине. Он вызывал эмоции, такие сильные и сложные, что Кастиэль даже не делал попыток в них разобраться – бесполезно. Но порой, когда Дин заглядывал ему в глаза – так, будто мог видеть то, что еще оставалось от крыльев – Кастиэлю казалось, что он ощущает… что-то. Возможно, сейчас произошло то же самое, только без взгляда.
Или дело было в разнице температур? Но ведь раньше ему доводилось обжигаться, а потом делать воду слишком холодной. Он не сразу научился обращаться с кранами.
Кастиэль задумчиво выкрутил горячую воду на максимум.
Крохотную комнатушку заволокло паром. Ладони медленно розовели, кожа сморщивалась от тепла. Кастиэль следил, как вода стекает по телу, пока не стало трудно дышать, а потом резко повернул другой кран.
Ледяной водопад обрушился на плечи. Кастиэль вздохнул глубоко-глубоко – только что в крохотной комнатушке совсем не было воздуха, а теперь он был, такой вкусный. Мышцы сладко заныли, в ушах запульсировало. Кастиэль тихо выдохнул – и ощущение погасло.
Это было похоже и не похоже на то, что давали крылья. Будто там, за спиной, сформировалось перо, совсем новое, неопробованное. Кастиэль даже оглянулся – глупо, по-человечески попытавшись посмотреть на собственное плечо.
Если бы у него вновь росли крылья, он бы об этом знал. Разве не так? Но ведь раньше они никогда и ни у кого не росли! Точнее, Кастиэль ничего об этом не знал. Совсем ничего.
Единственное, что он мог – снова обрушить на свою голову едва терпимый кипяток, а потом – холодную воду. И снова. И снова.
Спустя два часа его вытащил из душа ругающийся Бобби.
– Отстань ты от него! – смеялся Дин. – Может, он только что открыл для себя секреты дрочки.
– Дрочки? – спросил Кастиэль. Неугомонный Винчестер немедленно принялся объяснять.
Видимо, состоявшийся разговор что-то затронул в сознании Дина, потому что на следующую же ночь Кастиэль к знанию о некоторых выражениях современного языка сумел добавить не менее интересные наблюдения.
Нет, «интересные» – не то слово. Правильней будет сказать «впечатляющие».
Вообще-то Кастиэль не предполагал, на что может наткнуться, когда спустился посреди ночи на первый этаж. Ему просто не спалось – снов он не видел, а беспамятство порой пугало. Он надеялся на канал «Дискавери», возможно, на беседу с кем-то из обитателей обветшалого дома и не сразу осознал, что растянувшийся на диване человек увлечен отнюдь не телевизором. Дин почти не выгибал руку, казалось, чуть согнутая ладонь просто гладит живот, а остановиться Кастиэля заставил стон – тихий звук, заставивший вспомнить о сонном животном.
Обычно Дин таких звуков не издавал. Кастиэль сделал еще один шаг и только тогда понял.
Картинка была бесцветной, будто нарисованной белыми штрихами по черному фону. Блики от телевизора очерчивали ямочку на колючем подбородке, распахнутую, перекрученную рубашку, пуговицу на джинсах, крупные костяшки пальцев и головку, мелькающую между ними. Дин ласкал сам себя, медленными, неспешными движениями, почти не сжимая ладонь. Иногда он глубоко вдыхал, и тогда становились видны мышцы на груди и искры там, где должны были быть соски. Дин снова издал странный звук, Кастиэль почему-то не смог выдохнуть – а потом на него нахлынуло.
Ощущение прилива крови к разным частям тела сменилось огнем. Жарко, сухо во рту. Дин тихо постанывал и кряхтел, а внутри у Кастиэля что-то сжималось, и по телу растекалось незнакомое тепло. Это не было… не могло быть крыльями, но Кастиэль откуда-то знал, что хватка, уверенная и небрежная, на собственном члене – это приятно. Сладко. Что касания этих пальцев с мозолистыми подушечками могут заставить тело податься вперед, даже если сознание не желает этого. Что если бы Дин сжал чуть плотней, так, чтобы сильней выступили костяшки, в груди зародился бы такой звук…
Дин сомкнул пальцы, несколько раз с силой провел сверху вниз, и Кастиэль вздрогнул всем телом, как будто… Как будто коснулись его самого.
И тут чья-то широкая ладонь осторожно развернула его в сторону кухни, а другая закрыла рот. Кастиэль снова вздрогнул – и ощущения погасли.
Вовремя. Он не смог бы узнать Сэма в таком состоянии и точно наделал бы шума. Но вместо этого просто кивнул и позволил себя увести.
– Совсем сдурел? – шипел Сэм. – Он же тебя загрызет.
Младший Винчестер осторожно прикрыл дверь и принялся делать чай, не зажигая света. Кастиэль с искренним любопытством за ним наблюдал. Сэм казался смущенным.
– Мне показалось, ему сейчас все равно, кто может его увидеть, - негромко сказал Кастиэль. Сэм хмыкнул:
– Удовольствие себе испортить он точно никому не даст, тут ты прав. Но ты уверен, что хочешь выслушать его комментарии?
Кастиэль уверен не был. Сэм поставил перед ним кружку с чаем и сел напротив.
В кухне было светлее, чем в зале – фонаря на крыльце хватало, чтобы рассмотреть руки Сэма, сомкнувшиеся на чашке. Они были крупными, крупнее, чем у Дина, вены четко выделялись под кожей. Кастиэль сделал глоток – и едва не поперхнулся.
…Сэм обхватывает член плотнее, чем Дин. Не играет, чуть перебирая пальцами, сразу жестко проводит сверху вниз…
Наверное.
Это точно не крылья. Те давали знание, в котором не было место никакому «наверное». Предположения и фантазии – удел людей.
Тогда что это было, вот только что? На земле не принято спрашивать о таком, но Кастиэль пытался понять.
– Как ты это делаешь?
– Что именно? – Сэм моргнул, а потом поджал губы. – Надо было оставить тебя там, и дать Дину найти!
– Да, – отозвался Кастиэль, – я нарушаю личное пространство. Но мне необходимо разобраться.
Сэм секунду внимательно смотрел на него. Кастиэль плохо видел его лицо, фонарь слепил глаза.
– Не думаю, что смогу это объяснить, – наконец, медленно выговорил Сэм. – И не уверен, что хочу показывать. Кас, что с тобой происходит? Дин рассказывал, ты даже слышать об этой стороне человеческой жизни не хочешь.
– Мне важна любая сторона нашей жизни, – сказал Кастиэль. – Просто иногда… – Он замялся, не в силах подобрать слова.
– Тебя это пугает, – помог Сэм. – Но теперь что-то изменилось?
– Ангелы чувствуют не так, как люди, - Кастиэль спрятался за кружкой с чаем. – Вообще-то, считается, что мы вообще не умеем чувствовать.
– Но это не так.
– Не так.
И вот тогда Сэм и спросил его о серых.
– Их называли Серыми Ангелами, – сказал он после долгих минут молчания. – Тех, кто не встал ни на сторону Рая, ни на сторону Ада. Кто-то звал их трусами. Кто-то – равнодушными. Кто-то говорил о том, что они остались на земле – защитить людей. Я в это не верил.