Ужин я почти проспал. Плаванье здорово вымотало, да и перелет был не самым быстрым и легким, так что, придя с пляжа, я тут же рухнул мордой в подушку и засопел, сквозь сон прислушиваясь к звукам из смежного с моим номера. Родители, в отличие от меня, спать явно не собирались, и был шанс, что на ужин я все-таки попаду. Но разбудили меня не они, а собственный желудок, в ультимативной форме потребовав что-нибудь пожрать. Бурчал он громко и возмущенно, так что сон поневоле отступил. Но времени на сборы почти не осталось. Так что все, на что меня хватило — это по-быстрому переодеться, пару раз провести по волосам расческой и выместись из номера. Не то, чтобы опоздание было критичным, но двери ресторана закрывались на вход ровно через пятнадцать минут после открытия. А вторая волна была только через сорок минут. Кто не успел — тот опоздал. Сиди и жди, пока первая волна не закончит есть. И если бы я не хотел так жрать, то спокойно бы поспал еще с полчасика. Идиотские правила, но народа очень уж много, а территория ресторана ограничена.
Я успел заскочить в уже закрывающиеся двери. Окинул толпу отдыхающих, рассаживающихся за своими столиками, и понесся к родителям, заметив знакомую макушку и торчащие крылья. Отец только хмыкнул, созерцая мою помятую со сна физиономию, папа очень многозначительно промолчал, и я сделал вид, что проникся и мне стыдно. Хотя, судя по смешинкам в глазах обоих, обмануть я никого не смог. Впрочем, не особо и старался. Тем более, что на столах появилась закуска и салаты. Мой вечно голодный организм воинственно заурчал, готовясь принять все имеющееся, и я на целых двадцать минут исчез из мира.
Правда, к сладкому я таки сумел взять себя в руки и отодвинул почти пустую тарелку от себя. Пирожные, тортики и прочие конфеты я не особо любил, но эти были такими красивыми и аппетитными, что удержаться я не смог. И, прихлебывая местный аналог чая, принялся за уничтожение особо интересных экземпляров, краем уха прислушиваясь к родительскому трепу и оглядывая зал. Успел поймать что-то о том, что неплохо бы завтра совершить экскурсию в каньон, а потом взгляд зацепился за яркое пятно чужой шевелюры, и мир чуть не исчез для меня во второй раз.
И все-таки до отца Ассэту (понравилось мне его полное имя, ну что теперь) было еще далеко. Да и без ушек он смотрелся не так интересно. Хотя хвосты, кстати, длиннее, чем у отца, завораживали, да. Он вообще был симпатичным. Ну ладно, красивым он был, с этими своими лисьими глазами, непослушными волосами винного оттенка и недовольно-скучающим выражением на лице. Бука-злюка, обиженная на весь свет за то, что ему, такому взрослому, приходится отдыхать с родителями. Мелкий еще, и поэтому смешной. Если так и будет ходить с таким выражением, останется в одиночестве до самого конца. С родителями, которые, кстати, в отличие от сына, явно были компанейскими и веселыми. По крайней мере, смеялись оба заразительно, ничуть не стесняясь, и, судя по взгляду, подшучивали над сыном, пытаясь его расшевелить. А потрогать хвосты хочется. И ушки на голове старшего.
— Кого-то мне эти ребята напоминают, — в размышления неожиданно вклинился отец, причем обращающийся явно не ко мне. — Не поможешь вспомнить, Айвен?
Я тут же навострил уши и повернулся к родителям. Отец с усмешкой смотрел на папу, а тот смущенно хмурился. О как… А потом до меня дошел смысл вопроса, и я тут же превратился в одно большое ухо, сделав вид, что меня здесь нет. А то вспомнят еще о моем присутствии…
— Эри, не будь занудой. У меня с памятью пока все хорошо, — папа дернул себя за прядку.
— Правда, тогда у них был всего лишь лисенок, а не ребенок, — отец медленно выдохнул, откидываясь на спинку стула. До конца ужина было еще целых десять минут и можно было никуда не торопиться. Да и пироженки еще остались. — Все еще хочешь запустить свои лапки в эти ушки?
Отец вскинул бровь, и папа наградил его сердитым взглядом.
— Мне твоих вполне хватило.
Отец хмыкнул, отвернулся, поймал мой почти шокированный взгляд и снизошел до объяснений.
— Мы уже видели эту парочку. Давно, правда. Твоему папе тогда так понравились лисьи ушки, что я почти приревновал. А потом, в качестве моральной компенсации за страдания, потребовал тебя.
Я сморгнул. Потом сморгнул еще раз. Вообще обычно я соображаю быстро, но тут, видимо, солнышко подействовало.
— Эм… — собрать мысли в кучку для ответа тоже оказалось не так-то просто. Может, поэтому я брякнул первое связное, что пришло на язык. — Так это им я обязан своим появлением на свет?
Я не расстроился, просто здорово удивился.
Родители переглянулись и оба подались ко мне. Отец растерялся от такого вопроса, папа, кажется, даже испугался немного.
— Нет. Нет, малыш, — папа накрыл мою руку своей ладонью. — Просто…
— Просто это случилось бы немного позже, вот и все, — отец улыбнулся так, как мог улыбаться только он. Это на других генерал Эр-Идан О-рен-ши наводил страх одним своим движением брови, а для меня он всегда оставался моим любимым отцом. В меру строгим, в меру балующим, просто самым моим. Папу я тоже любил, очень любил, но так вышло, что в детстве, из-за болезни Айэра, вынудившей папу почти год безвылазно проторчать в медцентре вместе с ним, вся забота обо мне легла на плечи отца. С учетом того, что я рос тем еще шилом в заднице, как говорил дед, он заработал со мной немало седых волос.
Я вздохнул, свободной рукой поскреб подбородок, на котором начал зудеть проявляющийся новый узор, и решил, что мне плевать, что стало причиной моего появления на свет.
— Эрай? — осторожно позвал меня отец, и я встряхнулся. Да, точно, от меня ждут хоть какой-то реакции на откровения.
— Все в порядке, — я мило улыбнулся. — Главное, что я появился.
И да, я был вполне искренен, может, поэтому родители расслабились и даже улыбнулись в ответ. Ну, а потом пришла пора второй волны, и нам пришлось из ресторана свалить. Все-таки идиотские порядки в этом отеле. Завтра попробую заказать в номер. Заплачу пару кредитов, зато буду есть тогда, когда захочу. Кстати, о завтра…
— Па, — я дернул немного отставшего от унесшегося вперед папы отца за рукав. По-детски, я знаю, но мне нравилось, да и он был не против. — Мы же завтра на экскурсию, да? Как думаешь, я могу взять «рисовалку»?
Отец сдвинул брови, и я четко увидел в его глазах сомнения. Все-таки моя «рисовалка» вещь довольно громоздкая и жутко дорогая. Но упустить такой шанс я не мог.
— Думаю, можешь. Но ты же понимаешь, что тебе придется таскать все это по скалам самому?
Я кивнул. Можно подумать, я кому-то еще доверю свою самую главную драгоценность. Родители подарили мне его на мое шестнадцатилетие, здорово потратившись, но дело было даже не в его стоимости. В этом ящике была вся моя жизнь. Но такую возможность упускать действительно было глупо.
Я отстал на пару шагов от отца, который догнал папу и типа невзначай провел рукой по его пятой точке. Ну все, в номере можно сегодня не появляться. Мне, конечно, такое замечать не полагается, но я вовремя отводить глаза не научился. Да и нравится мне, что спустя столько лет родители друг другу не надоели. Кстати, они не шумят, но напрягаться самому, да и их напрягать не хочется, а они напрягаться все равно будут, прислушиваться там, несмотря на то, что номер у нас все-таки не общий, а смежный. К тому же я поспал, а закат на море должен быть красивым. Так что я догнал родителей, официально заявил им, что сваливаю на пляж, и, по-быстрому собрав все нужное, сбежал, громко топая.