Эвакуируемые, а их уже насчитывалось свыше 20 тысяч, могли рассчитывать теперь только на три транспорта: «Мечта», «Поти» и «Самара». Но на них почти отсутствовали запасы угля и воды. Правда, 10 ноября их доставили пароход «Феникс» и пароходная шхуна «Алкивиадис», но в ограниченном количестве. 13 ноября вся власть в районе погрузки переходит к прибывшему в Керчь командиру Донского казачьего корпуса генералу Ф.Ф. Абрамову. От военного ведомства погрузкой руководил капитан I ранга В.Н. Потемкин. Им все же удалось навести порядок в порту и к утру 15 ноября погрузить более 25 тысяч человек. Но войска продолжали прибывать, на пристани скопилось еще свыше пяти тысяч. Наконец в Керчь прибыли дополнительно направленные туда суда — ледокол «Гайдамак» и пароход «Россия» — и сняли с пристани остальных людей. Патрули и юнкера поднялись на корабли лишь 16 ноября. Брали всех, кто мог хоть как-то протиснуться в трюм или на палубу, в надежде, что в проливе им удастся пересесть на линейный корабль «Ростислав», бывший в Азовском море. Но, как оказалось, вывести его оттуда не удалось, он прочно сел на мель. С огромным перегрузом все крупные и мелкие суда вышли из Керчи 16 ноября, когда корабли из других портов были уже на подходе к Босфору {23}.
О том, как проходила эвакуация войск и беженцев из портов Евпатория и Ялта, говорится в исследованиях Института военной истории МО РФ «Русская военная эмиграция 20-х—40-х годов». Из их материалов следует, что в Евпатории эвакуацией руководил адмирал А.М. Клыков. Его задача усложнялась тем, что в районе порта на море разыгралась непогода, и из-за этого, а также мелководья многие суда не могли подойти к пристани и стояли в открытом море. Было принято решение доставлять к ним людей катерами и фелюгами. Вскоре вспомогательный крейсер «Буг» сел на мель, с которой его так и не удалось снять. Крейсер пришлось бросить, предварительно сняв с него команду, радиотелеграф и орудийные замки.
Здесь тоже остро ощущалась нехватка судов, воды и угля. Не подошли обещанные пароходная баржа «Хриси», канонерская лодка № 412, а вскоре поступила команда отправлять в Севастополь и пароход «Полония». И все же эвакуация в Евпатории прошла сравнительно спокойно. Выручили подошедшие буксиры «Скиф» и «Язон». Они взяли на себя команды с брошенного «Буга» и затопленных блиндеров. В те дни Евпаторию покинуло около восьми тысяч человек {24}.
В эти же дни полным ходом шла и эвакуация в ялтинском порту. Здесь предполагалось разместить на судах около десяти тысяч человек, в основном части корпуса генерала И.Г. Барбовича. Старшим морским начальником на погрузке был комендант порта контр-адмирал П.П. Левицкий. 12 ноября погрузка интендантских грузов была прекращена, и корабли стали принимать раненых и население. Конный корпус генерала И.Г. Барбовича с фронта уходил последним, и потому его передовые части стали прибывать в Ялту только 13 ноября, когда большая часть судов была уже загружена, а на пристани еще оставалось около пяти тысяч человек: кадеты, конвой, гарнизонные части и учреждения. В резерве оставался всего один корабль. Докладывавший об этом командующий 2-й армией генерал Д.П. Драценко просил штаб флота и Врангеля перенацелить корпус Барбовича на погрузку в Севастополе. Ему дали ответ — общего плана эвакуации не менять — и пообещали прислать дополнительные суда. 14 ноября подошли ледокол «Ермак», американский пароход «Фараби», пароход «Русь» и другие, более мелкие суда. Когда погрузка уже заканчивалась, вдруг выяснилось, что еще не вернулись три заставы, высланные за город. Только после их возвращения был дан третий гудок, и корабли вышли в море {25}. Однако командующий флотом адмирал Кедров, опасаясь, что в Ялте на пристани могли остаться не успевшие эвакуироваться, обратился по радио к французскому адмиралу Дюменилю, находившемуся на крейсере «Вальдек Руссо», с просьбой зайти в Ялту и взять оставшихся там людей.] 5 ноября в 15.25 французский адмирал по радио сообщил командующему флотом, что снял с мола в Ялте одного матроса и двух солдат, больше там никого не было {26}. Всего из Ялты было эвакуировано около 14 тысяч человек.
По приказу Врангеля на всех кораблях, двигавшихся к Константинополю, были подняты французские флаги, а на корме — русские, андреевские. 13 ноября, до прибытия судов в Турцию, Врангель телеграммой на имя русского посла в Константинополе Нератова сообщил, что завершил эвакуацию своей армии и поручает корабли и следующих на них людей правительству Франции. В море 13 ноября Верховным комиссаром Франции Мартелем, адмиралом Дюменилем и генералом Врангелем была подписана конвенция. В соответствии с ней Врангель передавал «свою армию, флот и своих сторонников под покровительство Франции». В качестве платы французам были предложены доходы от продажи военного и гражданского флота {27}.
Ставка на Францию была, конечно, не случайной — только она могла в это время оказать врангелевскои армии существенную помощь. Еще в июле 1920 г. в обмен на обязательства Врангеля погасить внешний долг Российской империи, а также осуществить ряд преобразований на подвластной ему территории Франция признала Правительство Юга России. В отличие от Англии, к этому времени практически сложившей с себя союзнические обязательства, Франция продолжала до последнего времени поддерживать армию Врангеля {28}.
7 ноября, когда уже вовсю шла подготовка войск Врангеля к уходу из Крыма, министр иностранных дел Франции направил письмо своему военно-морскому министру с сообщением — какого характера помощь будет оказываться Врангелю. «Помощь, которую французский флот попытается оказать генералу Врангелю, должна соответствовать принципам, которыми руководствуется французское правительство в отношениях со всеми законными правительствами, установившимися де-факто, которые поддерживают борьбу против русского советского режима… В этом порядке идей мы поставляем генералу Врангелю оружие, боеприпасы и военное имущество. Равным образом французский флот может облегчить морские сообщения и даже в случае необходимости проводить боевые операции оборонительного характера» {29}.
II. К ТУРЕЦКИМ БЕРЕГАМ
Последние корабли из портов Крыма ушли 17 ноября 1920 г. До этого Врангель побывал во всех основных пунктах погрузки войск, непосредственно участвовал в организации их эвакуации, потом обходил на катере корабли, вышедшие на рейд, благодарил солдат и офицеров за службу, снова предупреждал о лишениях, которые их ожидают на чужбине. Но испытания для большинства из них начались еще раньше, в море.