Хорошо известно, что выводы, основанные на законе, носят более беспристрастный, взвешенный характер, чем субъективные, произвольные действия ответственных должностных лиц. Такая особенность права весьма важна в тех случаях, когда возникает спор между государствами, когда каждое государство выражает свою суверенную волю, свою национальную позицию. При этом стороны призваны аргументировать свою позицию, ссылаясь на правовые нормы. В случае, когда спор между государствами разрешает международная организация, ее решение также должно основываться на международном праве.
Опыт показывает, насколько трудно в этих условиях отыгрывать назад упущенные возможности, восстанавливать конституционный и международный порядок в условиях фактической утраты государственного суверенитета над частью территорий. Но и другой вариант — согласиться с явочным незаконным решением проблемы Крыма и Севастополя, оставить ее, как предлагают некоторые, на усмотрение самой жизни и истории — представляется антипатриотичной позицией. На Западе есть немало «друзей» России, которые только и мечтают о том, чтобы испортить российско-украинские отношения, и не могут жить, не проводя политики дезинтеграции на постсоветском пространстве, не разжигая вражду между народами России и Украины.
Отметим в этой связи, что сама фраза «передача Крыма из состава РСФСР в состав УССР» нуждалась во всестороннем осмыслении, без чего нельзя было разобраться в том, а имеет ли она вообще какой-либо юридический смысл. Автор книги приходит к выводу, что взятое само по себе, понятие «передача» никакого правового смысла не имеет. И только рассматриваемое в связи с должной системой конституционных, административных и международных отношений фраза наполняется конкретным юридическим содержанием. Парадокс состоит в том, что этой должной, конкретной системы правовых норм и отношений, законных правовых оснований для передачи Крыма Украине никогда не было.
Строго говоря, в условиях реально действующей в 50-ых годах XX столетия союзной Конституции с ее реально действующими едиными правовыми институтами союзной территории, общесоюзной собственности, союзного гражданства, общесоюзными органами власти и управления, налогами, границами и т. д. да еще, добавим, однородной, централизованной и крепкой партийной системой и политической системой в целом «передача» одной области из одной, да еще союзной республики, в состав другой — братской союзной республики, термин «передача» был во многом формальным актом. Во всяком случае, мне не удалось обнаружить ни одной критической юридической статьи, опубликованной в 1960-1980 годах и посвященной неконституционному акту — «передаче» Крыма Украине.
До конца 1990 года союзный партийный центр еще сдерживал в узде аппетиты украинской элиты, начавшей приватизировать южное побережье Крыма. Окрепшая крупная и средняя национальная буржуазия двинулась в первых рядах «борцов» за самостийную Украину, приватизацию общесоюзной собственности и отделение Крыма и Севастополя от союзного государства.
Крым и Севастополь «потеряла» не только Россия, но и Союз ССР. Согласно Конституции СССР 1936 года Союз ССР был единым государством. К концу 80-х годов Крым и Севастополь составляли органическую часть этого единства. Их правовой статус определялся Конституцией СССР 1936 года и союзным законом об областном Совете депутатов трудящихся. Крым и Севастополь «передавались» в рамках единого государства, что позволяет говорить о том, что передавалось административное управление Крымом и Севастополем, что «передавались» права по управлению Крымом и Севастополем от одной союзной республики другой.
Понимая, что передача Крымской области из состава одной союзной республики в состав другой невозможна правовыми актами высших органов государственной власти СССР
и РСФСР, руководство высших партийных и советских органов в качестве основания конституционности такой «передачи» выбрали «хозяйственную целесообразность». А это означало, что передавалась не территория как часть территории Союза, а административное управление ею. Правовой статус Крымской области, определяемый в основном общесоюзным законодательством, принципиальным образом при этом не изменился.
Естественно, поскольку Крымская область вошла в 1954 году в состав Украины, происходили изменения в правовом механизме административного управления Крымской областью, но эти изменения происходили подзаконными актами, продолжающими нарушать Конституцию СССР. Сказанное не имеет отношения к Севастополю как главной базе Черноморского флота, изменения правового статуса которого последовательно проводились украинскими властями с грубейшим нарушением конституций СССР, РСФСР и УССР и с прямым попустительством российских властей вплоть до Договора между Россией и Украиной 1997 года. В целом «передача» Крымской области завершилась с ратификацией Договора 1997 года. Это отнюдь не означает, что Крым и Севастополь стали украинскими. Для юристов после ратификации этого Договора наступила «горячая» пора по анализу огромного массива недействительных, оспоримых, недействующих, ничтожных с юридической точки зрения правовых актов и выработке рекомендаций по их отмене. Борьба за восстановление Крыма и Севастополя не заканчивается, она только начинается. К сожалению, желающих заняться таким анализом оказалось немного. Надеюсь, что их будет больше. И дело тут не только в Крыме и Севастополе. На карту поставлена национальная гордость России.