«Патефонский!
Ты издеваешься.
Издеваешься надо мной».
НАД ГОЛЫМИ ДЕВУШКАМИ НЕЛЬЗЯ ИЗДЕВАТЬСЯ.
«Нэнси! — Я положил руку.
На ее правое плечо опустил ладонь. — Все в руках Судьбы».
«Сказал?
Умно сказал? — Нэнси отпрыгнула. — Ты снова уколол меня.
В плечо.
У тебя на руках ветки.
С иголками ветви».
«Они не помешают.
Не помешают нашему счастью». — Я злился на ветки.
Пытался.
Но не смог отодрать ни одной.
«Патефонский! — Нэнси Мизинчиком потрогала мою щеку. — Щека — единственное место на тебе.
Место без колючек. — Нежно провела по щеке.
Взглянула на меня.
Печально.
Но тут же тряхнула головкой.
Прогоняла мысли.
Те самые мысли.
Печальные:
— Патефонский!
Я не хочу тебя покидать.
Но у нас нет времени.
Времени нет на разматывание веток.
Веток, которые на тебе.
Прощай.
Патефонский.
Сегодня собрание.
Собрание ассоциации любительниц змей.
Я должна на нём присутствовать.
Ты будешь скучать?
Скучать по мне?»
СКУЧАТЬ НАДО НА РАССТОЯНИИ.
«Скучать?
По тебе? — Я подавил разочарование.
Улыбнулся. — Буду.
Буду скучать всю ночь.
Всю оставшуюся жизнь.
А теперь я должен.
Должен снять с себя проклятые ветки». — Я разозлился.
На себя злился.
На ветки.
И в конечном итоге — на Нэнси злился.
Проклятая жухрайка.
Зачем явилась?
Голая прилетела.
Ко мне.
Взбудоражила меня.
Как раз в тот момент, когда я в колючках.
И не могу из них выбраться.
Жухрайка нарочно.
Издевается надо мной.
Если бы я был без колючек, то она бы не предложила обниматься.
А сейчас.
Видит, что я не могу распутаться.
Поэтому дразнит.
«Не можешь, Патефонский? — Нэнси прочитала мои мысли. — Тогда спокойной ночи.
Одному…»
«Спокойной ночи.
Без меня…» — я прохрипел.
Кажется, что акация прорастала.
В горло вцепилась.
«Нэнси», — я уже обреченно хрипел.
Кровью хрипел.
Она обернулась.
Но ничего не говорила.
МЫ И ТАК УЖЕ МНОГО СКАЗАЛИ ВЗГЛЯДАМИ.
«Ты голая полетишь?»
«Почему бы и нет? — Нэнси пожала плечами.
Плечи у нее узкие. — Ассоциация любительниц змей.
Там не будет мужчин.
Все равно мы переодеваемся.
В шкуры змей…»
«Вот так любительницы! — Я зашипел. — Любительницы змей.
А сами с них шкуры снимаете.
Со змей…»
Нэнси не ответила.
Обидное.
Словно меня не было.
Я уже стерт.
Стерт из ее памяти.
«Ну, и ладно», — я слышал, как закрылся шлюз ее космолета.
Но я не скоро покинул лужайку.
Не нашел в себе силы.
ТРУДНО ВЗГЛЯНУТЬ В ГЛАЗА СВОЕМУ ПРОИГРЫШУ.
Я брел вдоль ручья.
Анаконда ползла за мной
«Змея! — я остановился. — Хочешь меня сожрать?
Не получится.
Я обмотан колючками.
Они помешают тебе меня проглотить.
Как помешали мне обнять Нэнси.
Или ты хочешь?
Банан хочешь?
Нэнси тебя приручила. — Я сорвал банан.
Протянул анаконде.